Ее обнаружили в 1795 году три подростка — жители Честера, маленького городка, расположенного на берегу бухты Махон прямо напротив Оука — всего в четырех милях от островка. Конечно. Денежной шахту назвали позднее. Поначалу подростки наткнулись не на шахту вовсе, а на углубление в почве у подножия большого дуба. Над выемкой свисала такелажная снасть, укрепленная на обрубленной кем-то и когда-то ветви. Раз такелаж — значит, здесь что-то поднимали или опускали. Раз необитаемый остров — значит, в недрах — сокровища. Дэниел Мак Гиннис, Джон Смит и Энтони Воон начали копать под дубом. Сразу же обнаружилось, что перед ними — засыпанная шахта четырех метров в диаметре. На глубине четырех футов (1,2 метра) открылось перекрытие из плитняка, на глубине десяти, двадцати и тридцати футов — платформы из дубовых бревен, концы которых были прочно врыты в стенки шахты. Копать землю и растаскивать бревна дальше не хватило сил. Нужна была хотя бы примитивная техника.
В 1804 году — уже не подростками, а взрослыми людьми — вернулись они на остров. К ним присоединились пять жителей из близлежащих городков, и первая концессия кладоискателей на острове Оук принялась за работу. Шахта оказалась весьма непростой по конструкции. Через каждые 10 футов она была аккуратно перекрыта ярусами из дубовых бревен. И не только из бревен. Глубина 12 метров — слой древесного угля и шпаклевки. 15 метров — слой кокосовой мочалки и галечника: «на камнях были вырезаны буквы и цифры»,— гласит одно из свидетельств XIX века. (Что это была за галька — непонятно: уже в середине прошлого столетия она оставалась лишь в воспоминаниях.) 18 метров — слой шпаклевки, манильской пеньки и кокосовой мочалки. 21 метр — опять шпаклевка. 24 метра — снова кокосовая мочалка. Местные хроники сообщают, что волокна кокосового ореха извлекали из шахты бушелями (Бушель — мера емкости: 36,3 литра.), а шпаклевки хватило, чтобы промазать окна десятков домов вокруг бухты Махон. Наконец с глубины 27 метров извлекли плоский камень с выбитой на нем криптограммой (след этого камня затерялся в начале нашего века), а дальше — на глубине 30 метров — ваги, которыми концессионеры прощупывали уже поздней ночью дно, уперлись в очередную преграду. Наутро кладоискатели увидели в колодце на десятиметровой глубине зеркало воды: шахту затопило. Выбрать воду ведрами не удалось. Попробовали применить помпу — ею владел один-единственный человек в округе. Помпа сломалась...
Прошел год. Кладоискатели снова собрались на острове. Рядом с Денежной шахтой они выкопали еще одну — чтобы перекачать в нее воду. Когда на глубине 33,5 метра обе шахты соединили туннелем, вода ворвалась с такой силой, что люди еле спаслись. Уровень воды в Денежной шахте не понизился. До той же отметки вода поднялась и в соседнем колодце. Если бы среди концессионеров оказался наблюдательный или ученый человек, он отметил бы: этот уровень соответствует уровню моря...
Капкан без приманки?
В 1845 году несколько жителей новошотландского города Труро организовали сообщество с целью извлечения клада из недр острова. В оукскую эпопею это сообщество вошло под названием «Синдикат Труро». Из первой троицы искателей в нем остался Энтони Воон — теперь уже солидный шестидесятитрехлетний джентльмен.
«Синдикат» смог приступить к работам на острове лишь четыре года спустя. Выяснилось, что стенки Денежной шахты давно обвалились. За две недели ее отрыли заново до глубины 26 метров, а затем... в одно прекрасное утро колодец вновь затопило. Воду откачивали до умопомрачения — безрезультатно. Решили бурить. Укрепили в шахте над водой помост, на нем установили простенькую буровую установку. После двух холостых попыток бур наконец-то... Впрочем, о результатах лучше говорить словами документа — письменного заявления одного из членов «Синдиката Труро», Дж. Мак Калли: «В платформу (обнаруженную в Шахте в 1804 году) уперлись на глубине 98 футов... Пройдя через платформу, которая на поверку оказалась из ели и была пяти дюймов в толщину, бур упал на двенадцать дюймов, а затем прошел через четыре дюйма дубовой доски, затем прошел через двадцать два дюйма металла в кусках, но сверло не принесло наверх ничего, что говорило бы о существе сокровища, если не считать трех звеньев старинной часовой цепочки. Дальше бур прошел через восемь дюймов дуба, что мы приняли за дно первого сундука и крышку второго; затем — двадцать два дюйма металла, такого же, как и выше; далее четыре дюйма дуба и шесть дюймов ели, затем бур ушел в глину на семь футов, не встретив никаких преград...»