Отдавая дань витым колоннам, стрельчатым сводам, мозаике и майолике дворца, Чихачев не мог не упомянуть о тех, чьими руками делались эти чудеса архитектуры и искусства, об участи подданных и пленников правителя Алжира.
«Карцеры, в которых содержались лица, осужденные трибуналами или заключенные по приказу дея, представляют собой отвратительные пещеры, каменные стены которых пропитаны ужасной сыростью». Пленных христиан приковывали цепями в камерах. Одних, немногих, выкупали, других продавали в рабство. Долгое время за счет выкупов, за счет продажи людей и награбленного добра жило «корсарское государство», основанное в XVI веке «братьями-пиратами» Барберуссами, которых призвали алжирцы для борьбы с захватническими устремлениями испанских королей. Затем один из братьев, Хайр ад-Дин, обратился за высоким покровительством к константинопольскому султану и стал его капудан-пашой и бейлербеем.
С просторной эспланады личных покоев дея открывается вид на белоснежную пирамиду Касбы, на площадь в ее нижней части, называвшуюся в прежние времена Бадистаном. Здесь и был рынок рабов, куда пригнали с корсарского корабля, пожалуй, самого знаменитого пленника алжирского дея. Храбрый однорукий солдат стал известен потом как писатель Мигель де Сервантес Сааведра, гениальный автор «Дон Кихота». Дону Мигелю кинули грубую одежду и красную шапочку раба и отвели в ближайшую «баньо» — тюрьму, где влачили самое жалкое существование пленники, прикованные цепями в нишах...
Чтобы попасть к рынку рабов/выхожу на старую торговую улицу Баб-Азун. В самом начале ее ступенчатый проулок. Дальше глухие стены домов все больше сближались... Прошел, шелестя накидкой, одинокий старик, прошмыгнула от фонтанчика в стенной нише (Касба всегда хорошо снабжалась водой) девочка в шальварах. Верхние этажи с редкими окнами, наглухо затворенными, нависают, почти смыкаясь, над головой. Наконец, исчез кусочек голубого неба. Тишина. Возможно, эти древние камни помнят, как стучали по ним грубые башмаки раба дона Мигеля, как позванивала короткая цепь на ноге, когда он шел к пленникам, нуждавшимся в его помощи. Присев — не на этих ли ступеньках? — дон Мигель писал письма на родину, оттуда несчастные долгие годы ждали выкупа, освобождающего от неволи...
За глухими стенами чудятся шорохи. Это во внутренних чистых двориках, выстланных плиткой, иногда с фонтанчиком посредине, идет недоступная чужому взору жизнь: играют дети, возвращаются с покупками женщины, на крышах отдыхают старики...
Шумная Баб-Азун проложена на месте римской дороги времен поселения Икозиума. Сейчас здесь лавки ремесленников, где вяжут, ткут, шьют, чеканят по металлу, изготовляют обувь и поясные ремни. Особенности ремесел, традиции и инструменты сохранились в Касбе с давних времен. У лавки, где желтым блеском сияют серьги и нагрудные украшения, сворачиваю на уютную площадь, посредине которой стоит белая мечеть, иногда называемая «мечетью рыбаков».
Это и есть бывший Бадистан, рынок рабов. Когда-то здесь, у одного из столиков для денежных расчетов, решалась судьба Сервантеса. Сейчас это место называется площадью Мучеников — в честь героев, павших в борьбе с колонизаторами за свободу Алжира.
Возле мечети, у скверика, за желтыми фанерными щитами с буквой М стучат отбойные молотки. Похоже на обозначение метро, как у нас, только буквы синего цвета. Это и на самом деле метро: одна из станций строится рядом с Касбой.
Много надежд в разрешении транспортных проблем города возлагается на строительство метро. Его линии свяжут центр с густонаселенными районами, пройдут под перенаселенной Касбой, в треугольнике которой спрессованы десятки тысяч человек.
В столице — население ее за двадцать лет более чем удвоилось — остро стоит жилищный вопрос. На окраинах возникают новые районы, в зеленых массивах вырастают многоэтажные корпуса с детскими и спортивными площадками, намечается строительство городов-спутников. Они тоже ждут подземных линий.
Со строительством метро оживилась работа археологов: при выемке грунта попадается немало новых свидетельств долгой и бурной истории города.
Еще в IX веке до новой эры к здешним берегам приплыли на первых суденышках отличные мореходы — финикийцы. Город был под властью римлян, византийцев, арабов, подвергался набегам вандалов. Один из вождей берберского племени возвел на римских развалинах новый город, назвав его Эль-Джазаир. Вот как писал о нем Лев Африканский, магрибский географ и путешественник, живший в конце XV — начале XVI века: