...А ученики тем временем то и дело подносили к прилавку свежий хлеб. Торговля шла бойко, спрос был. Циммерман, удобно усевшись на стуле, с удовольствием затянулся сигаретой. Дело идет. Я доверительно поинтересовался: кто, по его мнению, делает самый вкусный хлеб в Карл-Маркс-Штадте?
— Самый-самый? — иронически переспросил мастер и задумался...— Хотя впрочем... надеюсь, по-немецки вы читаете? — И удалился.
Через минуту он вернулся с большой синей папкой. На его носу сидели очки, придававшие лицу выражение торжественности.
— Вот, пожалуйста, — протянул он папку.
Я раскрыл ее и увидел Почетную грамоту, которой «награждается мастер пекарного дела Манфред Циммерман за достижение лучших результатов в производстве хлебобулочных изделий по округу Карл-Маркс-Штадт».
— А теперь извините, тесто не ждет!
Карл-Маркс-Штадт — Москва
Андрей Кириллов, инженер
Этна извергает... золото
Весной этого года вулкан Этна, расположенный в восточной части Сицилии, поразил весь мир своим чрезвычайно активным извержением. Вместе с коллегами из других стран поспешили на склоны огненной горы и французские вулканологи. Их аналитическая аппаратура в ходе исследований лавы, пепла и газов позволила установить интересный факт: Этна ежедневно извергала два с половиной килограмма золота и девять — серебра. Еще больше выходило на поверхность олова, цинка, ртути, мышьяка, селена.
Надо сказать, что ученые не искали «рудники» цветных и благородных металлов и тем более вовсе не думали об их добыче. Прежде всего их интересовала степень загрязненности атмосферы из-за активного извержения Этны. А попутно они выяснили, что золото в виде частиц весом в миллиардные доли грамма поднимается вверх вместе с клубами дыма и путешествует вокруг нашей планеты в облачном слое, пока постепенно не выпадает с осадками на землю и в море.
Пока не обвалился потолок
Короткое сообщение английской газеты «Дейли миррор»: «Семилетние ученики школы в Брадфорде лишь чудом остались живы после того, как во время перемены в их классе обвалился потолок. Школа, построенная в конце прошлого века, вот уже несколько лет находится в аварийном состоянии из-за нехватки средств на капитальный ремонт».
Это происшествие, едва не обернувшееся трагедией, было вполне предсказуемо. Ведь за последние годы в Великобритании закрылись из-за аварийного состояния 800 начальных и средних учебных заведений, новым строительством эти потери учебных мест не компенсируются, во многих школах занятия приходится вести в коридорах и подсобных помещениях. Даже перед июньскими выборами этого года консерваторы без стеснения говорили, что в случае своей победы они еще сильнее урежут ассигнования на образование. И они добились значительных «успехов» — безработных учителей стало сорок тысяч, на одну десятую уменьшилось количество студентов, потому что плата за обучение возросла на пятнадцать процентов и продолжает расти.
— Почему экономят на образовании и других социальных нуждах? — спрашивает слесарь из Ковентри Мартин Аллан. И сам же отвечает: — Потому что нужны деньги на военные расходы. А что такое рост военных расходов? Что такое все большее накопление ядерного оружия? Это доведение страны до того состояния, когда можно с полной уверенностью предсказать, что потолок рано или поздно обвалится.
Нам обещают прибавление рабочих мест за счет военных заказов. А значит, и места для молодежи. Однако я помню свой город в сорок пятом, после бомбардировок. Так ведь тогда, считай, не бомбы были, а детские игрушки по сравнению с теперешними...
В Великобритании среди миллионов безработных — четыреста тысяч строителей. Но когда потребовались рабочие для подготовки военных баз к приему американских «Першингов», «Трайдентов» и крылатых ракет, власти лишь с трудом — и то не уложившись в запланированные сроки — нашли достаточное количество строителей. Рабочие отказывались от самых выгодных предложений. Они полностью разделяют мысль, высказанную Бертраном Расселом, видным ученым и борцом за мир: «На Британских островах слишком тесно, чтобы играть с атомными бомбами».
— Я была одной из тех, которые годами жили, заткнув уши и закрыв глаза. Четырнадцати лет, весной 1958 года, я видела участников марша от Трафальгарской площади до Олдермастона, центра ядерных военных исследований, — то был один из пиков тогдашнего антивоенного движения. Мои родители были либералами провинциального толка и внушали мне, что такие марши — опасное нарушение порядка.