Загрязненный воздух также разрушает многие объекты нашего культурного наследия. Гибнут памятники, здания, которые мы спасали от бомб во время войны: их атакуют газообразные агрессивные вещества, выделяемые заводами, отопительными системами, автомобилями. А ведь эти объекты — часть нашей истории, часть, которой мы себя лишаем. Кажется, что мы очертя голову мчимся к экологической катастрофе. И вместе с тем сейчас в мире происходит то, что я назвал бы экологическим пробуждением. К оценкам и прогнозам экологов прислушивается все больше и больше людей, их убежденность крепнет.
Разные страны предпринимают различные акции по охране природной среды. Но я думаю, что не все правительства до конца отдали себе отчет в планетарном масштабе угрозы. Не все вникли еще в глобальную суть проблемы. Не все осознают важность всемирных действий. Ведь, как вы понимаете, загрязнение воздуха не признает национальных границ. Возьмем, к примеру, Швецию и вспомним ваш Чернобыль. Если где-то происходит радиоактивный выброс, то ветер подхватывает смертоносные вещества. Такая обстановка требует глобальных действий. А глобальные действия требуют глобального мышления, мышления нового Типа.
И все же я настроен не слишком пессимистически, потому что во мне живет надежда. Надежда на будущее, которую я питаю, глядя на молодежь. Она не принимает многие наши устоявшиеся ценности.
Однако молодые люди не обременены грузом привычек. Не знаю, прав ли я, но мне не хотелось бы, чтобы в будущем пропасть между поколениями увеличивалась, так же, как не хотелось бы, чтобы росла пропасть между Востоком и Западом.
Корр. — Следовательно, ваше кредо можно сформулировать так: вы верите в молодежь. Правильно?
Р. Эдберг. — Да, правильно. Молодые люди — живут ли они в Сан-Франциско, Лондоне или Иркутске — пытаются говорить на своем языке, понятном всей молодежи. В общем, так или иначе, молодое поколение — это единственная надежда, которая у нас остается. И мы несем за нее особую ответственность. Мы обязаны напряженно размышлять о размерах производства и о масштабах потребления. Обязаны постоянно мучить себя вопросом: каким образом мы можем создать что-либо новое? Возможно, в будущем столетии люди
будут смотреть в прошлое, на наш век, как на один из самых мрачных, самых темных в истории человечества: две мировые войны, фашизм, гонка вооружений, реставрация мистики в различных районах земного шара, недоверие друг к другу... Страшная ретроспектива. Но лучше такой взгляд, чем забвение нашего нынешнего опыта.
Корр. — В «Духе Долины», книге, которая вышла в Швеции в 1977 году, есть место, где говорится об очень странной привилегии нынешнего социума: «Теперь же к радости общения с дикой природой примешивается грусть. Трудно отделаться от чувства, что ты принадлежишь к привилегированному поколению, быть может, последнему или предпоследнему, коему дано наблюдать дикую фауну в ее собственной среде». Какова ваша точка зрения на сей предмет ныне, спустя десять лет?
Р. Эдберг. — Сегодня я написал бы то же самое.
Корр. — Расскажите, пожалуйста, о своих путешествиях.
Р. Эдберг. — О, я путешествовал много — побывал на всех континентах. Как раз вчера я подсчитал, что мой «личный» географический атлас включает 56 стран.
Корр. — Каким районам земного шара вы отдаете предпочтение? Может быть, Африке, столь блистательно описанной в «Духе Долины»?
Р. Эдберг. — Нет, я предпочитаю мир в целом.
Корр. — Вы совершали кругосветные путешествия?
Р. Эдберг. — Да, несколько раз. И в позапрошлом году опять обогнул землю. Видимо, это была моя последняя «кругосветка».
Корр. — Каковы ваши ближайшие планы?
Р. Эдберг. — Недавно я побывал в южной части Тихого океана. Изучал безъядерную зону, созданную Австралией, Новой Зеландией и одиннадцатью островными государствами. Очень хочется наведаться туда еще раз. Но, видимо, мало-помалу перейду на оседлый образ жизни. Буду сидеть у себя на хуторе и писать книги — в основном на экологические темы. На хуторе рядом экологический индикатор — ели. Если еловые иглы начинают желтеть, значит, лес «Тэтчер навестила», то есть пришли кислотные дожди с Британских островов. Вообще южные ветры — это самая настоящая метла: собирают мусор со всей Европы. Причем метла мокрая. Из каждых четырех дождей у нас три — зарубежного происхождения. Мы все — граждане Соединенных Загрязненных Штатов.