Здесь испанцы провели десять дней. Окружавшие их индейцы жили своей обыденной жизнью: запыленные хижины, построенные из глиняных кирпичей и крытые тростником, нависали над глубокими оросительными рвами. Надежды солдат во время этого привала вспыхнули с новой силой. Земля обетованная с ее облицованными золотом храмами манила их так же, как гурии небесные влекли воинов Мохаммеда. В конце концов, отдохнувшие и веселые, они пошли по дороге инков дальше, в Заран. Здесь к главной дороге примыкала еще одна, ведущая на Уанкабамбу, где она соединялась в горах с Великим андским трактом, который связывал колониальную столицу Кито с древней столицей инков Куско.
Теперь Писарро предстояло принять первое важное решение. Заран был крупным пунктом, и здесь находились не только дома для отдыха верховного Инки и многочисленной свиты, неизменно сопровождавшей правителя в поездках, но также склад и арсенал, снабжавшие его войска провизией, одеждой и оружием. Люди Писарро получили все, что нужно. Кроме того, они в любом случае должны были ждать де Сото, отправленного с маленьким отрядом разведать горную дорогу и установить контакт с инкским гарнизоном в Кахасе, в десяти милях к северо-востоку от Уанкабамбы. Писарро оказался в трудном положении. Он еще не знал и по-настоящему не понимал горных индейцев. Все сведения он получил из вторых рук. А у Писарро был практический склад ума, и, не обладая воображением, необходимым, чтобы начать и вести войну нервов, все же понимал, что ему придется вступать в контакт с правителем инков.
То, что де Сото сумел добраться до Кахаса через два с половиной дня, идя в гору, объясняется гораздо меньшими высотами северных склонов Перуанских Анд. Кроме того, перевал, по которому можно попасть в Сьерру, лежит лишь немногим выше пяти тысяч футов. Де Сото отсутствовал восемь суток. В Кахасе, который находился «в маленькой долине, окруженной горами», он встретил одного из посланных Атауальпой сборщиков податей. Этот чиновник сказал де Сото, что Куско лежит на юге, на расстоянии 30-дневного перехода по андскому тракту, и описал столицу инков. Местные индейцы сообщили, что приблизительно за год до появления де Сото Атауальпа покорил долину Кахаса, «наложив огромную дань и каждодневно учиняя жестокости». Здешним жителям приходилось не только платить подать натурой, но и отдавать своих сыновей и дочерей. Одно из крупнейших зданий в деревне было целиком отведено для женщин, которые пряли и ткали материю для воинов Атауальпы. При входе в деревню де Сото обнаружил нескольких индейцев, повешенных за ноги. В Уанкабамбе, расположенной в сутках пути от Кахаса, де Сото нашел «крепость, построенную из тесаных камней, самые крупные из которых были пяти или шести ладоней в ширину и пригнаны так плотно, что между ними, казалось, не было раствора». Это был первый увиденный испанцами образчик необыкновенного каменного зодчества андских индейцев, так как крепости на побережье были возведены с применением высушенных на солнце глиняных кирпичей, обмазанных илом.
Вернувшись, де Сото подтвердил, что Атауальпа все еще стоит со своим войском у горячих источников Кахамарки. Он привел с собой инкского чиновника, который получил указания приветствовать испанцев и пригласить их в гости в лагерь верховного Инки. Писарро принял приглашение, понимая тем не менее, что истинная цель у посла иная — разведать силы и намерения пришельцев. Писарро добился своего: он наладил связь с Инкой и был гораздо ближе к успеху, чем Кортес, когда послы Монтесумы встретили его на песчаных дюнах Сан-Хуан-де-Улуа. Принял он и посланные Атауальпой дары — два керамических ковша для возлияний, выполненных (возможно, не без умысла) в виде совершенно одинаковых крепостей; вышитые золотом и серебром ткани из шерсти ламы и, что самое любопытное,— духи, изготовленные из сушеного и толченого гусиного мяса. Затем он отправил посла восвояси, одарив его шапкой из багрового полотна, рубашкой и двумя стеклянными кубками и наказав передать правителю, что испанцы, исполняющие волю самого могущественного императора в мире, предлагают верховному Инке союз в борьбе против недругов.
Несмотря на сообщение де Сото о том, что горный тракт «хорошо вымощен и достаточно широк, чтобы по нему могли ехать бок о бок шесть всадников», Писарро не воспользовался дорогой через горы, а пошел на юг. Это странное решение можно объяснить лишь подражанием завоевательской манере Кортеса. Прежде чем ввести свой маленький отряд в горы, Писарро хотел заключить союз с индейцами. Этим же объясняется и четырехдневная задержка в Мотупе, которую иначе пришлось бы отнести за счет нерешительности, а это качество в характере Писарро отсутствовало напрочь.