За три года наблюдения Страль выяснил, что селятся они небольшими колониями, по 10—15 пар, на берегах протоков; что птенцы, если их что-то встревожит, могут запросто прыгнуть в реку и, нырнув, ловко плыть под водой. Оказалось, что гоацины — одна из немногих птиц, питающихся почти исключительно зеленой листвой. Их пищевой тракт похож на коровий.
Но главное, что интересовало Страля,— это крепость семейных связей у этих птиц. Птенцы покидали родителей только в трехлетнем возрасте. Почему? Объектом его исследований были 90 групп гоацинов.
Одним из самых первых подопечных стал едва оперившийся птенец, которого он увидел убегавшим в дождливую погоду. Он назвал его Красным — по цвету кольца, одетого впоследствии на лапку. Красный, как и положено гоацину, на второй год жизни уже помогал своим родителям высиживать будущих сестер и братьев, причем уделял этому столько же времени, сколько и его отец. Вместе с родителями он охранял гнездо. Помогал он им и на следующий год, но, достигнув трех лет, нашел себе подругу на близлежащей территории.
Однажды, наблюдая с вышки за гнездом родителей Красного, Страль услышал громкие крики встревоженных птиц. Тут же появился целый отряд обезьян капуцинов, совершающих набег на гнезда. Хриплые крики птиц, напоминающие резкое карканье, их угрожающие позы и даже выпады против обезьян — ничего не помогало. Крупный капуцин, передвигаясь к гнезду по ветке, отгонял обороняющихся птиц лапой. Ему удалось добраться до гнезда и, схватив три яйца, он скрылся в густой листве. Бывает, хватают обезьяны и молодых птенцов. Вот почему, едва почуяв опасность, молодой гоацин смело бросается с шестиметровой высоты в воду. Но, бывает, что и там его подстерегает опасность. Пираньи и кайманы не упустят возможности полакомиться молодой «кукушатиной»...
Упав в воду, птенец обычно ныряет, но может, замерев,— остаться и на поверхности. Как только угроза минует, он, пользуясь клювом и когтями на крыльях, начинает карабкаться по кустам вверх.
Исследования длились четыре года, и все же этого времени оказалось недостаточно, чтобы ответить еще на целый ряд вопросов, в частности о том, каково место гоацина на генеалогическом древе птичьего царства? Уж больно смахивает он на первоптицу — археоптерикса...
Страль и сегодня живет в Венесуэле, изучая древесных кур — гокко и гуахаро. А за гоацинами ведут наблюдения его ученики.
По материалам зарубежной печати подготовил Е. Солдаткин
Алан Дин Фостер. Светлячки
Уэллсу просто не повезло. В сражении с ухабистой дорогой победила, как всегда, дорога, и теперь одна четвертая ходовой части его машины в виде бесполезного резинового бублика жарилась на солнце у старой заправочной станции. Худощавый молодой человек в джинсах, весь в машинном масле и прыщах, крутил камеру в баке с водой.
— Она вся порвана, мистер. Видите?
Уэллс заметил воздушные пузырьки, бегущие из опущенной в воду камеры.
— Вижу. И что же мне теперь делать?
Механик выпрямился.
— Завтра привезу вам новую из Карризозо,— обнадежил он Уэллса.— Я бы и сегодня съездил, но вот скоро закрываться, а я сегодня остался один. Мистер Ордуэй уехал в Санта-Фе навестить сестру.
— Выходит, придется здесь заночевать...— Уэллс посмотрел в сторону Агуа-Кальенте — маленького городка, где всего-то несколько десятков домов.— В городе есть мотель?
— Да, сэр,— механик обернулся, смущенно вытирая руки тряпкой, на которой масла было больше, чем у него на ладонях, и указал на север.— Пройдете по шоссе один квартал... это короткий квартал,— добавил он, припомнив, очевидно, городское произношение Уэллса.— Потом поверните на Би-стрит направо, и через два квартала будет «Мескальеро». Рядом кафе с таким же названием.
— Это хорошее кафе?
— Это единственное кафе. Хотя примерно в миле к югу есть еще ресторан «Стакис», и если вам не лень...