Так начался знаменитый бой, вошедший в историю парусного флота как один из самых яростных и ожесточенных. Еще до того, как «Ричарду» удалось сцепиться со своим противником, он был превращен в решето. Его борта буквально светились насквозь. «Эй, на «Ричарде». Сдавайтесь!» — «Я еще не начал драться!» — был ответ Джонса, и рукопашная схватка вспыхнула с новой силой. Командир английского фрегата был храбрым моряком, но не столь неукротимым, как Джонс. Далеко за полночь англичане спустили флаг. Едва Джонс успел перевести на захваченный фрегат свой экипаж, как «Добряк Ричард», с треском ломая абордажные крючья, ушел под воду.
Нет, не зря король Франции жалует отважному моряку орден и золотую шпагу. Конгресс США чеканит в его честь медаль. Фенимор Купер, А.Дюма-отец, Киплинг делают его героем своих произведений. Слава Поля Джонса гремит на весь мир.
Знают о нем хорошо и в России. Надо сказать, что к тому времени обстановка здесь складывалась сложная. На Балтике и на Черном море было неспокойно — вот-вот должна была начаться война. И не одна, а сразу две — с Турцией и со Швецией.
Тогда-то Екатерина II и решает пригласить Джона Поля Джонса на русскую службу.
Ответ Джонса был краток: «Я согласен, я в пути». И вот он в центре штормующей Балтики на небольшом рыбачьем боте. «Мое путешествие все приняли как своего рода чудо, на которое до сих пор никто не решался, кроме как на больших судах», — писал впоследствии Джонс. Из Ревеля в Петербург он добирается «сухим путем».
К вечеру 23 апреля Джонс уже в столице, а еще через день приглашен ко двору. Прием состоялся в царскосельском дворце. Из кабинета царицы командор флота США вышел контр-адмиралом российского флота. «Императрица приняла меня с самыми лестными почестями, большими, чем, вероятно, может похвастаться какой-либо другой иностранец, поступающий на русскую службу», — сообщал Джонс своему другу генералу П.Лафайету. Встречаться с Екатериной II Джонсу привелось не раз. «Ее величество часто разговаривала со мной о Соединенных Штатах, она убеждена, что американская революция не может не породить другие и не оказать влияние на каждое правительство». Кстати, именно Джонс первый привез в Россию уже принятую, но еще не вступившую в силу конституцию США. «Я имел честь представить ее И. в-ву экземпляр новейшей федеральной конституции Соединенных Штатов, подписанный секретарем Конгресса».
Что побудило американского моряка столь активно откликнуться на приглашение русской императрицы? Честолюбие? Жажда новых ощущений? Конечно, не без того. Но главное, что двигало им, — это идея широкого международного сотрудничества двух великих держав — России и США. Об этом убедительно говорят многочисленные проекты и планы Джонса. «Я упомянул о вооруженном нейтралитете (В достижении победы США в войне за независимость немаловажную роль сыграла позиция России, по инициативе которой многие европейские государства объявили «вооруженный нейтралитет», направленный против Англии.), которому так достойно покровительствовала ее величество, и уверен, как только Америка построит несколько военных кораблей, для вступления Соединенных Штатов в это прославленное сообщество не будет никаких препятствий».
Особенно его интересует сотрудничество с Россией в Средиземном море. Алжирские пираты постоянно нападают на американские торговые суда. «Если бы Средиземное море не было закрыто для американского флага, можно было бы поставлять многие виды товаров для русского флота». Предложение Джонса вполне логично. «Поскольку алжирское регентство находится под властью Турции и алжирцы помогают туркам в нынешней войне против нас. (России. — Ю.К.), то не следует ли предложить Соединенным Штатам выступить совместно с ее в-вом против турок и алжирцев в Средиземном море?»
Российская столица поражает американского моряка своей роскошью, гостеприимством и щедростью. Обеды, балы, ужины — почти каждый день. Однако далеко не всем приезд Джонса пришелся по душе. Служившие в то время в Балтийском флоте английские офицеры заявили, что не желают подчиняться Джонсу как заклятому врагу англичан. Закрыли свои лавки в Петербурге и английские купцы. Пожалуй, единственным англичанином, который придерживался иной позиции, был командующий Балтийским флотом адмирал Самуил Грейг, шотландец по происхождению. Естественно, в войне против США он участия не принимал. Когда к Грейгу явилась делегация английских офицеров, он принял их с негодованием. «Немедленно возвращайтесь к своим обязанностям. Офицерам подобает вести себя по-мужски, а не как школярам. Либо честно служите, либо подавайте в отставку, но помните, если об этом узнает императрица, плохо будет всем». Нрав императрицы старый адмирал знал хорошо. Когда Екатерина II узнала о недовольстве английских офицеров, она возмутилась. «Я проявила к этим нищим столько щедрости, а они позволяют себе осуждать мое отношение к человеку, который является моим гостем». Царский гнев — штука серьезная. Не прошло и нескольких дней, как многие англичане вынуждены были покинуть Россию. Но прощать Джонсу очередную пощечину, впрочем, как и все прошлые, они не собирались. Пройдет время, и Британия найдет, как отомстить за все ненавистному «пирату-янки».