— Бог мой! — воскликнул Холл. — Вы их снабжаете средствами для борьбы с вами же. Наоборот, вам следует воспрепятствовать их доступу к фонду.
— Это было бы нечестно, Холл. Уж так я устроен, что нечестная игра не по мне. И я беру с вас слово, что в этом деле вы тоже будете играть честно и выполнять мои указания. Не так ли?
— Но это же просто чудовищно! Вы просите меня помогать убить вас — отца моей любимой. Это же нелепо. Прекратите все это! Распустите организацию, и со всем будет покончено.
Но Драгомилов был непреклонен.
— Я уже решил, и вы это знаете. Если я убежден, что прав, я доведу дело до конца. Надеюсь, вы выполните мои указания?
— Вы чудовище! Упрямое, неисправимое чудовище, одержимое абсурдным представлением о справедливости. Ваш набитый знаниями ум свихнулся, вы помешались на вашей этике... вы... вы...
Не в силах найти подходящее слово, Винтер Холл умолк.
Драгомилов сдержанно улыбнулся.
— Вы выполните мои указания, не правда ли?
— Да, да, да! Я их выполню, — рассерженно закричал Холл. — Ваше право идти своим путем. Никто вас не останавливает. Но почему именно сегодня? Разве завтра у вас не будет времени начать эту безумную авантюру?
— Нет, мне не терпится начать ее. Вы попали в точку, это то самое слово: авантюра, точнее — приключение. Именно так. Я грежу приключениями с юности, когда молодым бакунинцем по-мальчишески мечтал о свободе для всех. А чего я добился с тех пор? Я был думающей машиной. Мне удалось создать хорошее дело. Я нажил состояние. Я придумал Бюро убийств и наладил его работу. И все. Разве это жизнь? Я жил без приключений. Я был просто пауком, огромным думающим и составляющим планы мозгом, центром паутины. Наконец-то я рву паутину и ухожу в мир приключений. А почему бы и нет? Вы знаете, что за всю жизнь я не убил ни единой души, мне даже не приходилось видеть убитого человека. Мне не случилось попасть даже в железнодорожную катастрофу. Я ничего не знаю о насилии. Тот, кто владеет недюжинной силой, чтобы творить насилие, никогда не пользовался этой силой, не считая бокса, борьбы и тому подобных упражнений. Теперь я начну жить телом и сознанием, начну новую роль. Ее имя — Сила!
Это будет королевская игра. Эта совершенная машина сотворена моим умом. Вопрос в том, действительно ли эта машина сильнее меня, ее творца? Уничтожит она своего творца или творец ее перехитрит?
Он как-то сразу умолк, взглянул на часы и нажал кнопку звонка.
— Приготовьте машину, — сказал он вошедшему слуге. — Снесите в нее чемодан из моей спальни.
Когда слуга вышел, он повернулся к Холлу: — Итак, начинаются мои скитания. Хаас может появиться здесь в любой момент.
— Кто такой Хаас?
— Всеми признанный самым способным членом нашей организации. Ему всегда поручаются наиболее трудные и опасные задания. Этике он предан до фанатизма. Он не человек, нет, он — пламя. Вы сами убедитесь. Вот он идет. Холл был потрясен, едва взглянул ему в лицо — бледное, худое, с ввалившимися щеками и остро выступающими скулами, на котором горела пара глаз, какие могут привидеться разве в кошмарном сне. В них пылал такой огонь, что лицо казалось охваченным пожаром. Человек представился, и Холла поразило его крепкое, почти нечеловечески сильное рукопожатие. Холл не оставил без внимания его движения, когда тот пододвигал стул и усаживался. В них было что-то кошачье, и Холл подумал, что мускулы у этого человека, как у тигра, хотя сухое, нездоровое лицо создавало впечатление, что тело его — сморщенная и вялая скорлупка. Тело было худым, но Холл подметил узлы мускулов на руках и плечах.
— У меня есть для вас задание, мистер Хаас, — начал Драгомилов. — Наверняка самое трудное и опасное из всех, какие вам приходилось выполнять.
Холл мог поклясться, что при этом глаза человека загорелись еще ярче.
— Дело мною одобрено, — продолжал Драгомилов. — Оно справедливо, здесь нет никакого сомнения. Этот человек должен умереть. За его смерть Бюро получило пятьдесят тысяч долларов. В соответствии с правилами треть этой суммы выделяется вам. Опасаясь, что дело окажется чересчур трудным, я решил увеличить вашу долю до половины суммы. Вот вам пять тысяч долларов на расходы...
— Сумма необычайно велика, — прервал его Хаас. Он поминутно облизывал губы, будто их жег бушующий в нем пламень.
— И человек, которого вам предстоит уничтожить, необычен, — сердито возразил Драгомилов. — Вам следует связаться со Шварцем и Гаррисоном, чтобы они оказали вам помощь. Если через некоторое время вы втроем не справитесь...