Я долго не могла расстаться с Флоренцией и по дороге в Венецию все думала — почему она стала мне так близка? Почему здесь любили бывать и подолгу жить многие наши соотечественники? Помню, в свой прошлый приезд во Флоренцию, я долго сидела на берегу Арно, в зеленом дворике особняка Николая Демидова. Правнук первого Демидова в XIX веке был посланником России в Италии, жил в этом особняке, и его сын увековечил память отца, поставив его бюст перед домом. И теперь смотрит Николай Демидов, потомок уральских промышленников, на тихие воды Арно...
А в галерее Уффици — это было еще до взрыва — я увидела на потолке одного из залов портрет Ивана Чемоданова, первого посланника России в Италию при Борисе Годунове...
Здесь жил Достоевский — и этот дом отмечен памятной доской; здесь, на вилле баронессы фон Мекк, в скромном домике среди зелени пиний, писал Чайковский своего «Манфреда»; из Флоренции, в карете, запряженной шестеркой лошадей, уезжала в Рим жена русского мецената Абамелик-Лазарева, чтобы — в последний раз — взглянуть на свою знаменитую «Русскую виллу», которую Абаме-лик завещал после смерти жены Академии художеств, России...
А Павел Муратов, создавший блистательные «Образы Италии»? В них присутствуют и сиреневая дымка флорентийских холмов, и глубина всего итальянского неба, и элегическая мечтательность путника...
Во Флоренции, казалось мне, душа сама раскрывается навстречу красоте.
Тень барона Франкетти
Автобус припарковался у самой воды. Тут же подошел речной трамвай, и мы, заплатив по 40 тысяч лир за дорогу туда и обратно, вошли в Большой канал.
Стоял ослепительно яркий день. Солнце играло синевой воды, заливало светом то один берег, то другой — канал петлял, высвечивало вдали фасады дворцов, купола церквей, шпили колоколен. Город силуэтов таил в себе обещание прекрасного...
Мне захотелось как-то сориентироваться в пространстве, и я развернула карту Венеции. Город занимал множество островов — целый архипелаг! — лежащих в просторной лагуне. Их соединяли с материком железнодорожный мост и шоссе. С юга к островам подступало открытое море. Адриатическое. Удивительный город — город среди моря, в четырех километрах от материка...
Каналы прорезали острова, подобно улицам. Они соединялись между собой тонкими голубыми ниточками-переулками; многие улицы — «рии», как называют их в Венеции, — впадали в Большой канал. Он был, конечно, главным проспектом — Canale Grande, длиной около четырех километров. Широкий размашистый зигзаг его делил город на две части; полосочки трех мостов соединяли его берега. Вот, похоже, одна, центральная, начала обретать реальные очертания: мы приближались к мосту Риальто.
...Мощная арка белокаменного моста, построенного в конце XVI века, перекинута с берега на берег в самом узком месте канала — здесь ширина его около 30 метров. За изящной балюстрадой, под аркадами моста, — многочисленные магазинчики, как и в прошлые века. Толпа на балюстраде, под мостом — лодки, гондолы, катера, заполненные людьми. Все не отрывают взглядов от берегов...
Силуэты дворцов уже перестали быть силуэтами. Здания вырастали прямо из воды, и у парадных входов поднимался частокол жердей — причалы для лодок и гондол. Дворцы тянулись один за другим — четырехэтажные, желтовато-коричневые, зеленовато-серые, розовато-палевые. Их неяркую, но изысканную окраску подчеркивала густая синева воды. Арки, ажурные решетки, легкие ритмичные аркады — готика, барокко, венецианский стиль сошлись на этих берегах, чтобы, казалось, донести до нас дух того времени, когда Большой канал был портом, торговым центром процветающей Венецианской Республики и венецианская знать возводила на его берегах эти архитектурные шедевры.
Сейчас во многих дворцах располагаются музеи, и потому Большой канал не редко называют Художественным салоном Венеции. У каждого из этих зданий — своя непростая биография, мне же запомнилась история дворца Ка"д"Оро. Его построили зодчие Джованни и Бартоломео Бон в первой трети XV века, и свое название — «Золотой дом» — он получил благодаря великолепному фасаду, украшенному многоцветным мрамором и позолотой. Но четыре столетия спустя один «крутой», как сказали бы сейчас, реставратор снял эту облицовку и продал ее, за что и был судим. Долгое время дворец не мог обрести настоящего хозяина, пока, наконец, не попал в руки страстного коллекционера Джорджо Франкетти. Он отреставрировал дворец ив 1915 году отдал в дар городу вместе с коллекциями живописи и скульптуры. Сейчас во дворце находится Галерея Франкетти. Благодарные венецианцы установили над прахом барона Франкетти, во дворце Ка"д"Оро, надгробие в виде колонны.