Николсон не надеялся на синхронную греблю и корректировал ход рулевым веслом. Полоса прибоя лежала теперь почти прямо за кормой. Даже против ветра ясно доносился ее сердитый гул. Она с равной долей вероятности могла находиться как в пятидесяти, так и в двухстах пятидесяти ярдах от шлюпки. С уверенностью судить было невозможно.
Николсон снова напряг зрение, однако ветер бил ему в глаза дождем вперемежку с солеными брызгами, и он так ничего и не увидел. Пассат, по всей видимости, крепчал. Николсон сложил рупором руки и прокричал:
— Как у вас дела, Маккиннон?
— О, прекрасно, сэр. Просто великолепно. — Боцман наконец пробил прикрепленный к тросу масляный мешок большим морским ножом. Он проделал в мешке множество отверстий, ибо масло, из-за дальнейшей его ненадобности, жалеть было нечего; и чем большая площадь моря окажется залитой им, тем легче станет прохождение прибоя. Маккиннон перекинул мешок через бушприт, выпустил еще несколько футов троса за борт и надежно привязал его к мачтовой банке.
Они предприняли меры предосторожности как нельзя вовремя. Прибой находился от них скорее в пятидесяти, чем в двухстах пятидесяти ярдах, и теперь шлюпка максимально приблизилась к нему. Осторожно и со знанием дела используя весла и плавучий якорь, Николсон медленно подал шлюпку кормой к сглаженному началу волны прибоя. Почти немедленно гигантский вал подхватил ее, и, стремительно набирая скорость, она взмыла вверх одновременно с поднятыми веслами и бесшумно и ровно понеслась вперед. Мгновения спустя весла были вновь опущены в воду, а якорь, по команде Николсона, отцеплен, и шлюпка резко остановилась, затем устремилась через гребень волны вниз, к пологому берегу, в фосфоресцирующем фейерверке пены и брызг, — масляная пленка еще не успела распространиться так далеко. Шлюпка неуклонно мчалась к берегу, обгоняемая волнами, и, когда худшее, казалось, было позади, внимательно всматривавшийся вперед Николсон увидел нечто, чего теперь совсем не ожидал. Его хриплый предупреждающий крик раздался слишком поздно.
Зубчатый риф — хотя, возможно, это было и острие коралла — начисто, от кормы до носа, срезал дно мчащейся на огромной скорости шлюпки. Резкий толчок, сопровождаемый невыносимым скрежетом, сорвал судорожно вцепившихся в банки, скамьи и борта людей и яростно швырнул их на корму, перекинув двух или трех человек через борт. Секундой позже искореженная шлюпка рывком встала на бок и перевернулась, выбросив всех в кипящий откат прибоя.
Последовавшие за этим мгновения казались бесконечным кувырканием в бушующих волнах, перемежающимся падениями и попытками встать на дрожащие ноги, чтобы доковылять до берега по засасывающему песку и упасть наконец уже на сухом пляже в полном изнеможении, с гулко бьющимся сердцем и разрывающимися от боли легкими.
Николсон в общей сложности совершил три рейда на берег. Первый — с мисс Плендерлейт. При крушении шлюпки ее с силой бросило на старшего помощника, и они вместе упали за корму. Погрузившись в воду, Николсон инстинктивно обхватил ее, тут же ощутив тяжесть, вдвое превосходившую его самые смелые предположения. Руки мисс Плендерлейт продолжали держать увесистый дорожный несессер, сопротивляясь попыткам Николсона вырвать его с совершенно неожиданной безрассудной силой, рожденной страхом и паникой. Так или иначе, но Николсону удалось наконец доставить все еще упрямо цеплявшуюся за свой несессер мисс Плендерлейт на берег, после чего он вновь кинулся в воду, дабы помочь Вэнньеру вытащить из нее капитана. Файндхорн упорно не принимал ничьей помощи, о чем не уставал повторять, однако силы окончательно оставили его, и он легко бы захлебнулся там, где лежал, — в каких-то двух футах воды. Оскальзываясь и спотыкаясь, падая и поднимаясь снова, товарищи вынесли его на берег и положили на гальку вне досягаемости волн.
Теперь почти дюжина людей сбилась в тесную кучку — кто-то лежал, кто-то сидел, а некоторые стояли едва различимыми в темноте силуэтами, с хриплым стоном хватая ртом воздух или же в мучительном пароксизме изрыгая морскую воду. Николсон решил провести быструю перекличку. Но дальше первого имени так и не продвинулся.