Имелись «свои» каперы — арабы и турки — и у мусульман. Эти выходили в рейды из многочисленных убежищ Магриба — марокканского порта Сале, Алжира, Бона (Аннабы), Бужи (Биджайи), ливийского Триполи, тунисской Ла-Гулетты и с острова Джерба.
При этом часто политика государств становилась над интересами веры: с XVI по XVIII век разбой североафриканских корсаров нередко поддерживал не только турецкий султан, но и короли Франции.
Второе крупное скопление европейских пиратских флотилий сформировалось на Балтийском и Северном морях в VIII—XI веках — в знаменитую эпоху викингов . Изначально так называли в Скандинавии участников дальних походов «за добычей и славой». Другие же народы присваивали им иные имена. В Англии, например, они назывались данами (от слова «датчане» — ими считали здесь всех северных пиратов), во Франции — норманнами, а на Руси — варягами (вероятно, от древнешведского varingr — «связанный клятвой»). Одно время эти разбойники представляли собой главную силу во всех водах нашего континента, никто не мог и помыслить о сопротивлении викингам. Жертвами их грабежей становились даже большие города — Лондон, Париж (легкие разбойничьи флотилии поднимались вверх по Сене), Гамбург, Нант, Бордо, Севилья, Пиза. Исконный страх перед таким врагом сохранился даже в западноевропейской молитвенной формуле «Боже, избави нас от неистовства норманнов». Позже, в XIV—XV веках, тут успешно орудовали ликеделеры, известные также под именем братьев-витальеров («кормильцев»). «Друзья Бога и враги всего мира» — был их странный девиз.
Ну а с двумя важнейшими географическими открытиями — Америки (1492) и морского пути в Индию (1498) — европейские рыцари удачи вышли наконец на широкую мировую арену — освоили открытый океан: тропическую Африку, Малабарские и Коромандельские песчаные бухты и даже Дальний Восток .
Форт-Шарлотт в Нассау на Багамах, в прошлом — одна из крупнейших пиратских твердынь Карибского бассейна. Фото: ALAMY/PHOTAS
Крупнейший же в мировой истории очаг пиратства возник в XVI веке в Карибском море, через которое вела свои золотые и серебряные флоты Испания. Череда корсарских нападений на них продолжалась до самых 60-х годов XIX века. Впрочем, в XVI веке воды Вест-Индии уже бороздили «рыцари абордажного топора», тогда в основном французы. Один из вице-королей Новой Испании даже в отчаянии писал императору Карлу V, что французские корсары — такие же хозяева на Антильском море, как Его Величество на Гвадалквивире. Ну а дальше хуже — к подданным Парижа присоединились и англичане, и голландцы... Так, в отчете, отправленном с Ямайки в 1644 году, указывается, что набеги пиратов сделали жителей острова «такими нервными и запуганными, что стоит двум кораблям появиться возле порта, как они, не выясняя их принадлежности, переправляют женщин и все движимое имущество в горы». В том же году епископ Пуэрто-Рико сообщает: «Мы здесь так осаждены врагами, что нет смелых выйти в море порыбачить, ибо их тут же захватывают».
В XVII—XVIII веках карибское пиратство распространилось на весь восточный берег Северной Америки . Там оно и вовсе «стало великим ремеслом со складами и агентствами в большинстве гаваней и портов от Сейлема на севере до Чарлстона в Южной Каролине», — отмечает в XIX веке Филипп Госсе, писатель, историк и натуралист. А Нассау на острове Нью-Провиденс, который ныне является столицей Содружества Багамских Островов, до 1718 года оставался самым настоящим центром морских разбойников. Кроме них (а их насчитывалось до 12 000 человек) там никого и не было...
Всплеск флибустьерского влияния у тихоокеанских берегов Южной и Центральной Америки приходится на краткий период: 1680— 1688. Тогда здесь тоже промышляли более тысячи пиратов с базами на островах Хуан-Фернандес, Галапагосах и Койбе.
С XVI по самый XIX век неспокойно было в Гвинейском заливе. Но там и сегодня небезопасно.
В Индийском океане пираты захватывали суда, идущие по торговому пути: Красное море — Персидский залив — Малабарский берег Индии — Малаккский пролив. Еще Марко Поло (1254—1324) сетовал, что: «Из области Мелибар да еще из другой, что подле и зовется Гузуратом, каждый год более ста судов выходят другие суда захватывать да купцов грабить». Из европейцев же к местному промыслу первыми подключились, разумеется, португальцы, а потом их сменили французы, голландцы и англичане — от последних страдали уже не столько арабские купцы, сколько суда ост-индских компаний, то есть их же соотечественники. Главные базы этих разбойников располагались в бухтах Мадагаскара и на маленьком близлежащем островке Сент-Мари.