Метод погружения
Для Калифорнийской академии наук землетрясение стало своего рода Большим Взрывом, С Которого Все Началось. Вполне естественно для музея, если он, как считает его директор, известный химик и популяризатор науки, автор более 20 изобретений и многочисленных научных статей, доктор Грег Фаррингтон, должен отвечать на два главных вопроса: «Как возникла и развивалась жизнь на планете?» и «Как ее сохранить?» Попав сюда, начинаешь понимать, что изучать развитие жизни и даже получать от нее удовольствие можно, только погружаясь в природу, почти растворяясь в ней. В парковую среду погружено здание академии, где так приятно провести целый день. Где человек чувствует себя не столько венцом эволюции, сколько ее звеном, поскольку имеет возможность пообщаться с экспонатами, как с соседями по комфортабельному предместью Сан-Франциско. Гекконы, жабы и пауки из четырехуровневого «Тропического леса», крокодилы и диковинные рыбы из преображенного аквариума Стейнхарта, пингвины из Африканского зала, планеты и звездные скопления из планетария Моррисона — все эти существа и объекты освоились в музейных пространствах ничуть не хуже, чем растения и птицы на его «зеленой крыше».
Главный архитектурный принцип музея — прозрачность. С крыши здание просматривается насквозь. Фото: WWW.CALACADEMY.ORG
С какой стороны на нее ни посмотришь, академия не выглядит большой — ни сверху, с башни художественного музея де Янг, ни со стороны главного входа, ни сбоку. Зеленая «живая крыша», очень похожая на холм, стеклянные стены в окружении кустов и деревьев… Кажется, что просто часть земли со всеми пригорками и лужайками приподнялась и зависла в воздухе. Когда входишь в музей, оставив за спиной парковую Музыкальную площадь, украшенную копиями античных статуй, историческими монументами и концертным павильоном, чувствуешь, что прошел путь длиной в добрую сотню лет. Потому что за дверями музея открывается пространство нового тысячелетия — не темные залы с чучелами и скелетами, а просторная площадь в прозрачной паутине ферм и тросов и над ней — небо. А под зелеными холмами крыши скрываются купол планетария и полусфера «Тропического леса».
Калифорнийская академия наук — единственный в мире музей, в здании которого есть главная площадь. Она так и называется по-итальянски — piazza (видимо, дань уважения Ренцо Пьяно). Есть, конечно, и в Пушкинском музее Итальянский дворик. Но огромная piazza — не дворик, здесь можно погулять, перекусить (в кафетерии или тем, что принес с собой), просто отдохнуть. Именно здесь собираются шумные толпы детей, которых учителя и воспитатели приводят в академию, как на урок.
В этом музее все самое-самое. Один из самых больших бюджетов реконструкции и строительства, самый модный музейный архитектор-итальянец (Калифорния вообще притворяется европейским Средиземноморьем), самый большой в мире аквариум (800 000 литров) с самым красивым живым коралловым рифом, самый большой цифровой планетарий, самое прозрачное и прочное немецкое стекло, из которого сделаны стены и потолок. Но подобные рекорды совершенно не подавляют. Ведь в академии напрочь отсутствуют пафос и желание поразить. Стены (естественно, кроме стен планетария), потолки, исследовательские и музейные технологии — все здесь прозрачно и соразмерно человеку. К тому же, это один из самых эргономичных в мире музеев. В основе его архитектурной концепции лежит принцип экологической устойчивости. Наградой за верность принципу «Не навреди среде обитания!» стала высшая, «платиновая», категория сертификата LEED (Leadership in Ener and Environmental Design) — «Лидер энергоэффективности и экологического дизайна», который в 2008 году выдала музею влиятельная некоммерческая организация Американский совет по архитектуре и строительству экологически чистых зданий. Это означает, что его энерго- и водоснабжение, материалы, использованные при строительстве, архитектурный и экспозиционный дизайн не только не наносят ущерба окружающей среде, но сохраняют и развивают ее.
Под водой, в воздухе и на земле