Его дома поднимались в вади гигантской квадратной глыбой, состоявшей из десятков соединенных между собой крепостей. Шибам лишен обычной городской стены: массивные фасады зданий образуют неприступную преграду для бедуинов.
Хадрамаутцы называют Шибам «хадрамаутским Манхеттеном». Справедливость требует отметить, что шибамские «небоскребы» стояли задолго до того, как была открыта Америка, А все же сравнение точное — я его оценил, когда увидел в центре города мечеть: белоснежная и изящная, она в окружении небоскребов чем-то напомнила известную всем по фотографиям старую церковь на нью-йоркском Бродвее.
Шибам стоит на скальном основании, а потому ему не страшны грозные сели, которые во время редких, но бурных дождей в горах проносятся по иссохшим вади. Город не мог разрастаться вширь, а потому потянулся вверх. Здесь мне удалось увидеть, как строят дома. Выведя первый этаж из тесаных камней, кладут с небольшим наклоном внутрь кирпичи из глины, смешанной с резаной соломой. Кирпичи эти достаточно прочны и не боятся ничего, кроме дождя. Дождя, впрочем, в этих местах чересчур опасаться не приходится. Для защиты же от тех скудных капель, что выпадают (да и то не каждый год), верхние этажи отделывают гипсом. Нижний, каменный, этаж очень высок, метра три, и узкие его окна напоминают бойницы. Да это и есть бойницы, потому что во время частых еще недавно кровавых стычек враждующие семьи неделями отсиживались в домах, и тогда нижний этаж щетинился ружьями, а то и пулеметами.
Между окнами верхних этажей тянутся от дома к дому веревки: не бегать же за каждой хозяйственной мелочью к соседям с пятого этажа на пятый этаж! А так, вращая деревянный барабан, можно перетащить по веревке завернутую в тряпицу щепотку соли или пачку табаку...
Книжные лавки Шибама, увы, ничем меня не порадовали. Базар был довольно обычен для Южного Йемена: японские, западногерманские, индийские товары, пестрые покрывала, транзисторы, консервы из тунца.
Один из торговцев, оценив на глаз мою покупательную способность, зазвал меня в свою лавку.
— Интересуетесь древностями, уважаемый господин?
— Старыми книгами больше всего.
— Книг у меня нет, но если уважаемый господин почтит меня своим посещением...
Мы поднялись на второй этаж. В жилище полы были чисто подметены, в комнатах постелены циновки или линолеум. Торговец открыл дверь в гостиную и зажег свет. Комната засверкала, как пещера Али-Бабы. Чего тут только не было: кремневые ружья с круглыми прикладами, древние деревянные замки с деревянными же ключами, похожими на гребень, кальяны, пряжки для ремней , браслеты, светильники, сверкающие щиты, медные кружки и ступки для размола кофе, сундучки из меди, сабли, монеты, кинжалы... Многое из того, что здесь было собрано, могло бы, бесспорно, стать желанным приобретением для любого музея.
— Я бы взял в подарок для друга кинжал, — начал я.
— Пожалуйста, — любезный хозяин уже протягивал кинжал, его клинок блеснул «каплей голубого огня», как сказал бы средневековый поэт. На клинке проглядывали сделанные чернью изречения из корана, в рукоятку были вделаны золотые и серебряные монеты, ножны покрывало серебряное и золотое кружево. Стоил кинжал по меньшей мере динаров тридцать.
— Мне бы попроще, за динар...
— Вот совсем простой, без украшений... прошлого века... всего лишь за полтора динара...
Поторговавшись, хозяин уступил кинжал за динар. Кинжал стоил раза в четыре дешевле, но как тут откажешься...
И все-таки кинжал был хорош: простой, без украшений, массивный. На весь Хадрамаут осталось всего несколько человек, которые умеют делать такие кинжалы.
Когда познакомишься с Хадрамаутом поближе, покровы «аравийской экзотики» слетают. Это радостно, потому что XX век приходит сюда школами и больницами, профсоюзными организациями и книгами, водопроводом и автомобильными дорогами. Но это и печально. Мировой капиталистический рынок, ворвавшись сюда со своими железными законами конкуренции, паровым катком прошелся по местным ремеслам, взамен оставив лишь штампованные суррогаты. Спаслись лишь те ремесленники, которые ориентировались на специфический местный и постоянный спрос — производство шляп, корзин, циновок, пряжи,
...На базаре пожилая женщина протянула мне несколько ломких, ноздреватых, пахучих кусочков смолы. Мирра!.. Одно из знаменитых благовоний, которыми столь славилась в древности Южная Аравия!