Действие четвертое, в котором Кесада видит плоды своей деятельности
Прошло одиннадцать лет, прежде чем Кесада вновь появился в Новой Гранаде. В Санта-Фе-де-Богота были уже вымощены улицы, вместо соломенных хижин выросли первые двухэтажные каменные здания с резными деревянными балконами. Оделся в камень и кафедральный собор. Монастыри и церкви виднелись и вокруг Боготы.
Однако куда девались шумные, ярко одетые толпы местных жителей?
Кесада отдал приказ провести перепись индейского населения — и результаты ошеломили его. За какие-нибудь десять лет муиски оказались на грани полного вымирания.
Многие сотни индейцев были истреблены испанцами сразу же после отъезда Кесады из страны. Первым погиб Акиминсаке — молодой юноша, наследник скончавшегося саке Кемуинчаточи. Осенью 1539 года он праздновал свадьбу. Красавица Кухумина, избранная великим жрецом из числа самых знатных девушек, должна была стать его женой — «саончей». Множество индейцев собралось в Тунхе по этому случаю. Среди них — правители и вожди, знатные воины и родовые старейшины. Все принесли богатые подарки. Но кто-то из испанцев пустил слух о том, будто бы свадьба молодого саке — только маскировка вооруженного заговора.
Ни сам Акиминсаке, ни прекрасная Кухумина, ни знатные гости не успели попробовать свадебного напитка — пенистой «сапкуа»: все гости были схвачены испанцами. У Акиминсаке пытками хотели вырвать признание о готовившемся мятеже. Юноша не сказал ни слова. На следующее утро его вместе с другими знатными гостями обезглавили на центральной площади города. Предназначавшиеся Акиминсаке свадебные дары разделили между собой «отличившиеся» в этой бойне солдаты.
Смерть молодого вождя взбудоражила страну. Его отрубленную голову индейцы выкрали и, как призыв к восстанию, пронесли по всем племенам. Новые сипа и саке, избранные тайно, тайно же обменялись золотыми коронами в знак единения против пришельцев.
Осенью 1539 года муиски собрали армию в 20 тысяч воинов. В один и тот же день — его должны были установить жрецы — каждому касику со своим отрядом предстояло убить поставленного над ними испанского сеньора. Однако сохранить в тайне подготовку к восстанию муискам не удалось.
Чтобы предупредить заговорщиков, испанцы решили уничтожить всю родоплеменную знать. И вот снова огонь и меч загуляли по землям муисков. Долина замков превратилась в долину пожарищ и пепелищ. Индейцы защищались отчаянно. В кровавых расправах гибли знатные .и незнатные. На западе под Белесом капитан Гальегос, захватив в плен триста индейских воинов, обрезал им носы и большие пальцы рук. Мирные жители прятались в убежищах среди неприступных скал. Ни уговорами, ни угрозами завоеватели не могли заставить индейцев покинуть эти укрытия. Тогда было решено брать осажденных измором. Начался голод, за ним массовые самоубийства стариков, женщин и детей. Целые индейские селения, покинув насиженные места, уходили в тропическую сельву на восток. К концу 1540 года в Новой Гранаде стало тихо. Но это была кладбищенская тишина. Обуглившиеся опоры вместо расписных домов и причудливых дворцов, обнажившаяся земля вместо зеленых террас, едкий запах гари вместо уютных дымков над очагами. Страшное увидел вокруг себя Кесада. Муиски перестали быть хозяевами не только своей земли, но и своей судьбы.
Народ, который называл себя «люди», был превращен в рабов...
«...Я, последний правитель из рода Орла, молодой Гуатавита, чудом избежал смерти в дни кровавой расправы над муисками. У моего дяди Гуаски Тикисоке наготове был тысячный отряд воинов, чтобы уничтожить незваных пришельцев. Но индейцев предали, и не успели они совершить святую месть. Однажды в дом старого Гуатавиты ворвался отряд испанцев. Они вытащили его на площадь и зарубили мечами на глазах жителей. Я был тогда совсем юным. Воины, лишившись предводителя, не сумели оказать должный отпор завоевателям. Семья наша укрылась в пещерах. От селения остались одни обгоревшие столбы. Так я стал вождем без армии, королем без королевства. Последним среди индейцев я и мои близкие приняли христианство. Иначе бы и нас не оставили в живых. Я стал называться дон Хуан де Гуатавита.