Он стоял на коленях, глядя наружу в одно из двух окошек гондолы.
— Андре пытается влезть на шар, — произнес он немного погодя.
— Может, он еще не уразумел, что ситуация в корне изменилась, — заметил я.
— В оболочке осталось много газа, — сказал Стриндберг. — Знаешь, что я думаю?
— Знаю. Ты думаешь, что Андре закрыл клапаны.
Проснувшись в четверг, 15 июля, я почувствовал, как меня всего ломит. Так бывает, когда долго лежишь на не слишком мягкой постели.
Мы приготовили завтрак и расселись в палатке на большом спальном мешке.
— Нам надо обсудить ситуацию, — сказал Андре. — И принять решение, как действовать дальше. У нас есть три альтернативы.
— Это какие же? — спросил Стриндберг.
— Начнем по порядку. Мы можем остаться на льдине. Она медленно дрейфует на юг.
(Перед завтраком, когда солнце на минутку проглянуло сквозь тучи, Стриндберг определил наше место, и оказалось, что со вчерашнего дня нас отнесло на юго-юго-запад.)
— Мы дрейфуем к югу, — продолжал Андре. — Во всяком случае, в южном направлении. Путь дрейфа может измениться. Это не исключено. Никто не знает ничего наверное о течениях полярного бассейна и их особенностях. Преимущества первого варианта очевидные: от нас не потребуется никаких усилий. Минусы тоже очевидны. Рано или поздно — точно определить, когда это будет, нельзя — мы достигнем границы дрейфующих льдов. Дальше мы всецело будем зависеть от нашего, мягко выражаясь, утлого суденышка из деревянных реек и шелка. Вариант второй. Мы нагружаем сани и идем к Северо-Восточной Земле Шпицбергена, точнее, — к Семи островам, что севернее нее.
Доктор Лернер, корреспондент «Кельнише Цайтунг», вызвался, используя зафрахтованный им пароходик «Экспресс:», возможно севернее на этих островах устроить на видном месте склад и обозначить его четким ориентиром. У нас не было никаких оснований полагать, что Лернер не выполнил своего обещания, тем более что на борту «Экспресса» находился также его коллега и конкурент, доктор Фиолет из «Берлинер Локальанцейгер». К тому же Сведенборгу было поручено проследить после нашего старта, чтобы склад был устроен.
— Наша третья возможность. Идти через льды на юго-восток к малоисследованному архипелагу, который называется Землей Франца-Иосифа и состоит по меньшей мере из пятидесяти островов и островков. Этот путь выбрали Нансен и Юхансен, когда оставили «Фрам» в 1895 году. На этом архипелаге они зимовали. И весной 1896 года встретили спортсмена и полярного исследователя Фредерика Джексона, неподалеку от его базы Эльмвуд на мысе Флора. У нас там тоже есть склад.
— Вы неточно выражаетесь, — сказал я. — Они оставили «Фрам», чтобы попытаться дойти до Северного полюса. И только когда сдались, пошли на мыс Флора.
— Проклятая восемьдесят шестая параллель, — пробурчал Стриндберг. — Меньше четырехсот двадцати километров до полюса.
— Итак, — подытожил Андре, — три альтернативы. Остаться там, где мы сели, и дрейфовать туда, куда нас понесет. Идти к Шпицбергену, к Семи островам. Идти к Земле Франца-Иосифа, на мыс Флора.
— Сам-то как считаешь? — спросил я.
— Я не мыслю себе неподвижного сидения на дрейфующем льду, — ответил Андре.
— Я тоже, — сказал Стриндберг.
— Ничего не знаю хуже пассивности, — добавил я. — Значит, тут мы все трое согласны. Мы не дрейфуем вместе со льдами, мы идем через них.
Мы сидели в палатке на тройном спальном мешке, пили горячий кофе и обсуждали сложившуюся ситуацию.
— До Семи островов около трехсот двадцати километров, — говорил я. — До северной части Земли Франца-Иосифа — не меньше трехсот пятидесяти, да там еще несколько десятков километров до джексонова мыса Флора. Верно? Элементарный здравый смысл говорит за то, что нам надо попытаться дойти до Семи островов, — закончил я. — Но, кажется, полярные исследователи органически лишены элементарного здравого смысла? Нансенов «Фрам» дрейфовал вместе со льдами с востока на запад. Очевидно, идти в сторону Земли Франца-Иосифа, то есть на юго-восток, — значит, рисковать, что льды в это же время будут относить нас на запад. Какую скорость может развить человек, который тащит тяжелые сани? И какова встречная скорость дрейфа?..
В кастрюле было много кофе. Ветер был слабый, мелкий дождичек нам не мешал.
— Мы должны что-то решить, — сказал Андре.
— Ты уже достаточно ясно выразил свое мнение, — ответил я и повернулся к Стриндбергу. — Твое предложение?