Капитан хмуро согласился.
Снова вспыхнул экран, и они увидели зарывшееся в песке продолговатое металлическое тело.
— Аппарат для передвижения в пространстве в пределах планеты, — констатировал Бамп.
— Цивилизация не выше второй ступени, — отрезал Капитан. Казалось, ему доставляло какое-то злобное удовольствие констатировать это. — Мир примитивный и к тому же погибший.
— Осмотрим аппарат?
Но Капитан отказался. Изучать погибшие цивилизации — не их дело.
— А вдруг там есть разумные существа? — наседал Бамп, потрясая Инструкцией.
Вблизи странный корабль оказался огромной обтекаемой глыбой из темного металла. Заметив линию разлома, рассекавшую корпус, Бамп осторожно протиснулся внутрь между острыми краями разорванного металла.
Стая испуганных рыбешек выпорхнула из трещины и закружилась над темным провалом. Когда Бамп наконец вынырнул, рыбешки, танцевавшие над краем излома, метнулись в разные стороны.
Шар шевельнулся, всосал Бампа в свое нутро и, набирая скорость, помчался дальше.
— Что-нибудь интересное?
Бамп покачал головой.
— Аппарат примитивной конструкции.
Капитан почувствовал сладкий прилив тайного злорадства, словно неудача этого настырного Бампа, который сует свой нос во все щели, была расплатой за проигранную партию.
— Примитивный аппарат, примитивная жизнь, — приговаривал он, принимая от Бампа квадратный плоский предмет.
Это было черно-белое фото, найденное в одной из кают. Защищенное стеклом, оно почти не пострадало от воды. На фотографии был изображен молодой человек в кожаной куртке с собакой на поводке. Они стояли у обочины шоссе, по которому неслись машины, вдали был виден автобус.
— Странно, — заметил Капитан.
— Очень, — впервые за десять световых лет согласился Бамп.
— Они даже не различали цветов — черное и белое.
— А эта лента? — Бамп глядел на шоссе. — Она движется?
— Очевидно, и переносит расставленные на ней предметы.
— А это? — Бамп разглядывал человека с собакой. — Явный симбиоз.
— Конечно. У них, очевидно, единый мыслительный процесс и единая психика. Наверное, они осознают себя как одну личность. Вот, — Капитан указал на поводок, — они соединены жгутом нервных волокон.
— Как эстетики с Мегеры-XVII?
Они нашли еще несколько затонувших судов. Им попадались какие-то развалины. Но по-прежнему ни одного разумного существа, чьими руками все это было создано.
— Мертвая планета, — твердил Капитан, — туземцы деградировали.
— Вовсе и не вымерли, — возразил Бамп. — И не деградировали.
Но Капитан не слушал его.
— Мы улетаем, — сказал он.
— Но туземцы... — Бамп искал, чем бы возразить Капитану, и не мог найти. — А если они обитают в более высоких районах? — выпалил он, сам понимая, что говорит глупость.
Это было так нелепо, что Капитан даже развеселился.
— Дорогой Бамп, — елейно проворковал он, — вспомните «Законы жизни». — И, полузадернув глаза матовой пленкой, он монотонно процитировал: — «Жизнь на планетах возможна только в областях, защищенных от убийственных солнечных и космических излучений, то есть на дне океанов. Высшие формы жизни могут возникнуть и развиваться лишь в областях больших давлений, под большим слоем воды».
Бамп молча проглотил обиду: то, что сказал Капитан, было бесспорно.
— Что у нас на очереди?
Бамп заглянул в журнал:
— Альфа Центавра.
Капитан повернул что-то на пульте, и знак «Твердь» погас. Их снова окружало пустое космическое пространство.
Бамп выпустил из-под панциря десяток зеленоватых щупалец и принялся расставлять шашки.