«Подведением итогов» Мори и Нагата называли линчевание. По их словам, «подведение итогов» помогает «искоренять остатки буржуазного мировоззрения и воспитывать «борцов революции». Мори и Нагата говорили: «Когда дискуссия не дает возможности довести «подведение итогов» до конца, то приходится помогать силой. Если же насилие приводит н гибели критикуемого, то это означает его поражение». На деле же «подведение итогов» всегда означало смерть. Один из членов «Рэнго сэкигун» подвергся «подытоживанию» за то, что «слишком любил женщин и не обращал внимания на революционную практику», другой — потому, что «вел себя как супруг, а не революционный боец: при переездах с места на место помогал жене укладывать пеленки».
— Я хочу напомнить вам, что говорил Ленин о революционной ситуации, — продолжал я. — Чтобы быть точным, я даже прочту вам высказывание Ленина. Я специально выписал его, так как предполагал, что разговор наш коснется именно этого вопроса.
— Нечего нам лекции здесь читать! — продолжал кипятиться «революционный бунтарь». — Время лекций кончилось. Говорите прямо, хотите, чтобы мы совершили социалистическую революцию, или нет!
— Все же я прочту слова Ленина о том, какие признаки характерны для революционной ситуации, — сказал я и прочел хорошо известную любому советскому старшекласснику цитату, где говорится о низах, которые не хотят жить по-старому, и о верхах, которые по-старому жить не могут, об обострении чужды и бедствий угнетенных классов и о значительном повышении из-за этого активности масс.
— Оружие! Оружие дайте! — впервые подал голос «борец за чистоту марксизма».
Из журнала «Сюкан асахи»: «Подножие горы Харуна превратилось в общую могилу «Рэнго сэкигун». Здесь обнаружили восемь трупов тех, кто подвергся «подытоживанию». Бойцы, которым «подвели итог», — это солдаты, а не командиры. Стоило главарям «Рэнго сэкигун» сказать, что тот или иной «боец» допускает «контрреволюционное отношение» к делу, как над ним устраивали коллективный самосуд…
Годовщина нападения членов «Рэнго сэнигун» на оружейный магазин стала не днем восстания, а днем краха группы, полиция обнаружила убежище «Рэнго сэкигун» — в горной пещере валялись китайские консервы с утиным мясом, книжки Мао Цзэдуна, китайские словари — и арестовала Мори и Нагата. Оставшаяся пятерка членов «ЦК» «Рэнго сэкигун» забаррикадировалась в горном пансионате «Асама сансо». Полиция начала поливать здание пансионата водой из мощных автомобильных брандспойтов, забрасывать в окна гранаты со слезоточивым газом. На десятый день полиция пошла на штурм пансионата. К подъезду подкатили автокран и чугунной болванкой, прикрепленной тросом к крану, разбили входную дверь. Преступники отстреливались с чердака, потом укрылись в спальне. Их мучил слезоточивый газ. Они высадили окна, и в комнату хлынул свежий воздух. Когда тридцать полицейских ворвались в спальню, они увидели пятерых молодых людей, которые, укрывшись ватными одеялами, стреляли без разбору, высунув наружу одни только руки. Преступников вытащили из-под одеял и связали».
— Предположим, найдутся такие, что подымут оружие, но многого ли они добьются? Что они сумеют сделать против полиции, против армии? Поддержат ли их трудящиеся? Мне кажется, что в нынешних условиях не поддержат.
Они ненадолго притихли. Потом вдруг Итиро Иосида сорвался с места, разметал кипу журналов, сваленных в углу, вытащил один — это был порванный, измятый номер журнала «Советский Союз», — развернул его и, тыча пальцем в фотографию, злорадно сказал:
— А это, полюбуйтесь, что?
На фотографии был изображен спуск на воду танкера, построенного на японской верфи для Советского Союза. Традиционная бутылка шампанского уже разбита о борт корабля. Советский посол жмет руку представителю компании.
— С кем это ваш посол, а? С монополистическим капиталом?
Я понял, что дальнейшая дискуссия бессмысленна, и вышел из комнаты. У порога случайно наступил на соломенную веревку. «В дом вошло зло, и «симэнава», действительно, не место над входом», — мелькнула мысль. Меня никто не провожал...
Советская промышленная выставка закрывалась в девять вечера, и все, кто на ней работал,— наши специалисты и японские гиды — на автобусах возвращались в гостиницу, из окон которой по одну сторону открывался вид на чуть прогнутые склоны Фудзиямы, а по другую — на вознесенную над зелеными квадратиками полей железнодорожную эстакаду — сигарообразные серебристые поезда скользили по ней стремительно и бесшумно. Гидами были студенты. Без «арбайто» — этим искаженным немецким словом «работать» в Японии называют побочный заработок — большинству студентов не обойтись: стипендий они, как правило, не получают, а за пребывание в университете надо платить.