...Плотина высотой в сто десять метров преградит путь паводковым водам с верховьев, задержит их, и тогда образуется Зейское море. Это водохранилище будет одним из крупнейших у нас в стране: двести с лишним километров в длину и до двадцати пяти в ширину. И тогда ниже плотины наводнения в прибрежных районах прекратятся вплоть до устья Селемджи. Правда, в низовьях у Зеи тоже есть притоки, но, как говорят специалисты, паводки в тех местах возможны всего один раз в сто лет. Ниже Селемджи, до впадения Зеи в Амур, и частично на среднем Амуре паводки, естественно, смягчатся...
— Наводнение настигло, — продолжает Конько, — группу наших людей недалеко от речки Черной. В это время они на плоту спускались с верховий. Вода поднялась, и они никак не могли пристать к берегу: вокруг затопленный лес, а на другом берегу скалы. Плот несло течением до тех пор, пока у деревни Черной не попали в плотогонную ловушку. Это такая бухточка. Когда попадешь в нее — крутит на месте. В деревне никого не оказалось — людей успели эвакуировать. Вода поднималась, и они перебрались в школу. Вскоре крыльцо дома поднялось вместе с водой и осталось на плаву. Они на этом крыльце доплыли до магазина, но и там никого не было. В конце концов забрались на крышу школы и три дня пережидали на чердаке...
За те дни, пока я был в Амурской области, слышал многое о наводнениях на этой громадной лесистой, изрезанной реками земле... Но чаще всего я вспоминаю рассказ о старике, которого почти каждый год эвакуировали от реки, и всякий раз этот старик возвращался на свою землю.
— Ничего, — говорил он, — все равно наша возьмет. Скоро плотину построят. Сотни лет наводнения терпели, а уж пару-троечку лет еще подождем.
Надир Сафиев
Слой жизни
Исчезновение кефали
«Шаланды, полные кефали, в Одессу Костя приводил...» Столы на Привозе ломились от этой рыбы, и даже рыбаки, хлебая у костра уху, вряд ли задумывались, а где же она, эта кефаль, появляется на свет. Мальков ее встречали у мелей, возле берега в зоне заплеска. Но вот икру?.. Однако рыбаки верят в приметы, и потому — «хай нерестится, не будем дивиться».
Но вот лет пятнадцать назад удача начала изменять им всем сразу. Кефали почти не было даже в самых заповедных местах.
А значит, не стало ее и в магазинах, и на вопрос, куда она девалась, продавцы многозначительно отвечали: мол, рыба в море, а море большое. И покупатель уходил, обогащенный если не кефалью, то знаниями о ней.
Рыбному тресту такая просветительская деятельность была ни к чему. У них был план по вылову кефали. Как это, рыбы нет и никто не знает, где она? Ихтиологи должны знать, на то они и ученые... Так на стыке моря и магазина родилась тема с мудреным названием, за которым скрывался прозаический вопрос: где же, в конце концов, кефаль? Ответить на него Госплан республики поручил биостанции Одесского университета, ее младшему научному сотруднику Ювеналию Зайцеву.
В то время он, недавний выпускник университета, занимался расшифровкой жизненных путей рыб, так что задача прямо ложилась в тему. И первый вопрос, на который он взялся ответить, был естественным и простым: где прячутся икринки кефали?
Логика и опыт говорили, что каждый вид икры держится на глубине, соответствующей ее удельному весу. Выше всех в Черном море располагаются икринки хамсы, глубже других — икра рыбы с грозным названием «Морской дракон». Зародыши кефали должны были, по идее, находиться где-то на глубине.
Но что это? Стоит Зайцеву погрузить икринки кефали в морскую воду, как они тут же оказывались на самом верху. Это его весьма удивило. Повторил опыт — результат тот же. Определил удельный вес икринок и воды. Сомнений больше нет: икра всплывает, потому что она легче.
С точки зрения ихтиологии, это было совершенно невероятно: в верхних слоях икринки должны были непременно погибнуть — то ли от ударов волн, то ли от смертоносных ультрафиолетовых лучей солнца, то ли из-за морских птиц. Итак, икра рвется вверх на верную смерть? Парадокс какой-то... Но откуда же тогда появляется кефаль, если ее икра обречена?
22 августа 1957 года Ю. Зайцев протянул стандартную коническую сеть, приподняв ее наполовину над поверхностью воды. Улов превзошел все ожидания: в сети оказалась 79 икринок кефали. А когда он полностью погрузил сеть — только три. Значит, икра этой рыбы и впрямь скрывается под самой поверхностной пленкой! Дальнейшие исследования показали: да, это так. И Зайцев написал отчет. Но то, что узнал молодой ученый, не вмещалось уже в этот отчет. Более того, вообще выходило за рамки науки об океане.