— Мы приехали сюда не напрасно, — продолжает Али. — За время пребывания здесь группы Серафима Михайловича Голубева заработали сорок четыре новых колодца, причем многие из них достают воду более чем с километровой глубины. Жарко, правда, да и тяжеловато порой — ведь все время на колесах. Но самое главное — и мы это чувствуем — люди нуждаются в нашей помощи.
Б. Фетисов
Окончание следует
Память тех дней
Все началось с того, что в будапештском корреспондентском пункте «Известий» появился огромный человек с добродушной и немного застенчивой улыбкой на лице. Это был Ференц Эрши, написавший множество книг о войне. Самую же громкую славу ему принесла многосерийная телеповесть о капитане Тенкеше — полулегендарном герое-куруце, участнике восстания XVIII века против габсбургского ига.
Эрши сразу, извлек из своего пузатого портфеля карты, схемы, раскрытые в нужных местах книги по военной истории, миниатюрный диктофон. И начал без предисловий:
— Это было между 24 и 28 ноября 1944 года. Войска маршала Толбухина, саперы 4-й и 57-й гвардейских армий, навели понтонный мост через Дунай в Мохаче, между городской набережной и островом Маргитты... А теперь послушайте вот это, — продолжил Эрши. — Говорит Янош Бубрек, официант мохачского ресторана. — Он включил диктофон, и хрипловатый голос рассказал, как танки Т-34 начали переправу по понтонному мосту и как один из них соскользнул в воду.
Эрши давно хотел найти танк и начал с того, что связался с молодыми историками. И, конечно, в Мохаче и других городах сразу же объявились следопыты-добровольцы, пожелавшие принять участие в поисках танка. В дело включились аквалангисты клуба «Амфора», которые незадолго до этого обнаружили на дне Балатона остатки советского самолета.
Но сейчас дело оказалось сложным. Никто точно не знал, в каком месте лежит танк. К тому же в предполагаемом районе почти двадцатиметровая глубина и очень сильное течение. Но мысль о том, что удастся поднять танк к празднику освобождения — к 4 апреля и установить его на пьедестале в Мохаче, не оставляла Эрши и его друзей. Это было бы данью уважения освободителям. Эрши также попросил меня написать о танке в нашу газету: может быть, откликнется кто-нибудь из оставшихся в живых участников событий, может быть, удастся узнать имена четырех танкистов еще до того, как танк будет обнаружен. Я, со своей стороны, постарался найти участников освобождения Мохача в нашей стране. Правда, среди множества писем лишь небольшая часть непосредственно касалась гибели танка. О ней, в частности, писали Герой Советского Союза Е. А. Цыпленков из Ленинграда, подполковник в отставке М. А. Кононенко, В. И. Коваль из Черниговской области. В других письмах приводились интересные боевые эпизоды, связанные с форсированием Дуная у Мохача. Делались попытки установить номер воинской части, потерявшей танк, назывались возможные свидетели трагедии на понтонном мосту.
Наиболее интересные из писем я перевел Ференцу Эрши. Письма давали возможность найти следы свидетелей эпизода не только в самом Мохаче, но и в Пече, центре области Бараня. Мы отправились в путь — вдоль Дуная на юг.
— Заночуем в Сигетваре, — предложил Эрши. — Там хорошая гостиница. Идет? Всего пятьдесят лишних километров. А с утра — прямо в Мохач.
Было еще светло, и мы решили осмотреть Сигетварскую крепость. Долго бродили по высокой красной стене, вглядываясь в изумрудную прозелень луга с несколькими старыми, растопырившими ветви дубами, и пытались представить себе, как турки форсировали с двух сторон окружающие крепость рукава Дуная и как отсюда, со стены, летели в них пушечные ядра. После ужина Эрши торжественно заявил, что нам необходим небольшой «военный совет».
— Все дело в том, — сказал капитан нашей экспедиции, — что нам предстоит доказать подлинность эпизода с танком.
— Разве она не доказана?
— Генерал, у которого я был, не считает эти доказательства вескими. Слишком много лет прошло. Есть противоречия и в твоих письмах. В одном из них, в частности, утверждается, что танки по понтонному мосту вообще не проходили, что их переправляли на плотах. А мост навели для грузовиков с пехотой и САУ. Не помнит эпизода с танком и мой знакомый советский полковник, хотя он участвовал в форсировании, был тогда командиром взвода. Словом, военным нужны точные доказательства. Это, кстати, и одна из причин, для чего мы едем в Мохач.