19 июня из Сиэтла на маленьких самолетах мы перелетели в Ванкувер и оказались на Пирсон-филд, том самом аэродроме, где 38 лет назад впервые приземлились наши летчики. Теперь здесь спортивный аэроклуб с небольшой взлетной полосой, явно недостаточной для того, чтобы принять наш Ил-62.
Мы прилетели на несколько минут раньше, чтобы успеть снять главную встречу. И вот с аппаратурой наготове вместе с толпой окружаем приземлившийся самолет с нашими героями... и не можем прорваться сквозь тесное кольцо встречающих.
После первых рукопожатий, улыбок, цветов из толпы вышел седоволосый пожилой человек и направился к Байдукову.
— Это же Грекко, механик! — воскликнул Байдуков.
Они радостно пожимали друг другу руки, подошел Беляков, говорили английские и русские слова, и всем казалось, что они хорошо понимают друг друга. С помощью Бориса Стрельникова, работавшего в США корреспондентом «Правды», мы уловили момент и расспросили Дании Грекко.
— Я первый тогда увидел самолет, идущий на посадку, и очень удивился, — вспоминал Грекко. — Мы никого не ждали, да и погода была нелетная. Поразил меня необычно большой размах крыльев, я таких никогда не видел... У нас в охране был сержант Козмецкий, он знал несколько русских слов. Из его разговора с первым человеком, спрыгнувшим на землю (это оказался Чекалофф!), мы поняли, что у нас сел русский самолет, который перелетел через Северный полюс. Неизвестно откуда появились журналисты и кинооператор. Они начали снимать, задавать вопросы... Помню, кто-то спросил у русских: а чей у вас мотор? Американский, английский или немецкий? Командир стал осматриваться, я понял его и принес стремянку. Он быстро залез, открыл капоты мотора, мы все по очереди лазили наверх и смотрели на непонятную русскую надпись одного из московских заводов. Корреспонденты даже фотографировали ее, и я потом видел ее в газетах. Тогда-то Чекалофф подарил мне отвертку, я ее берегу...
К Байдукову и Белякову протиснулся человек в полицейской форме и объявил, что он помощник шерифа и рад приветствовать советских летчиков на этой земле вторично. В первый раз он с мальчишками сидел на заборе и видел, как их встречали...
Высокий пожилой мужчина держал в руках прорезиненный пакет; в такой упаковке хранился тогда аварийный запас продовольствия. Когда летчики раздавали продукты на память, как сувениры, ему тоже досталось, а пакет он сохранил...
Молодой человек протянул мне визитную карточку, приветственно помахал рукой и стал на ходу фотографировать: по полю шли наши летчики. Я посмотрел на визитную карточку — «Винсент, фоторепортер»... И вспомнился эпизод из книги Байдукова о Чкалове: первыми их встречали кинорепортер Джесси Силл и фоторепортер Ральф Винсент. В нескольких кадрах, снятых тогда в Ванкувере и хранящихся в московском киноархиве, суетился человек с фотоаппаратом, в шляпе и очках. Он пытался поставить летчиков рядышком, на фоне крыла самолета... Очевидно, этот молодой человек пошел по стопам отца. Действительно, на следующий день перед началом церемонии открытия монумента мы встретились с Винсентом-младшим, который познакомил нас с отцом и его другом — кинооператором. Состоялась наша беседа-интервью на том самом поле, где они впервые снимали наших летчиков.
Д. Силл: «Я работал кинорепортером фирмы «Парамоунт», снимал новости. Среди ночи вдруг раздался звонок из Нью-Йорка: президент фирмы взволнованно сообщил, что к нам летит самолет из России, возможно, сядет у нас, и я должен обязательно его снять. Я позвонил Ральфу (Винсент согласно кивнул), он тогда работал в газете. Приехали в аэропорт, стали ждать. Утром по радио объявили, что к нам летит русский самолет...»
Р. Винсент: «Когда самолет появился над аэропортом, низко пролетел и стал удаляться в сторону реки, я понял, что он здесь не сядет. Я крикнул Джесси, мы сели в мою машину и помчались за самолетом. Выехали на мост. За нами поехало еще несколько машин. Самолет прошел над нами и стал заходить на посадку. Мы поехали еще быстрей. Обгоняли всех и первыми приехали к военному аэродрому. Самолет стоял у ангара, ворота охранял часовой.
«Беги к телефону и скажи генералу, что здесь делается история!» — закричал я часовому. Тот побежал звонить, а мы открыли ворота и подъехали к самолету. Возле русских уже было несколько человек. Я их поздравил от имени американского народа с удачным приземлением. Они попросили закурить.