Э. Савицкий
Баренцбург, Шпицберген
Поссейро и грилейро
Поезд надежды
Сан-Луис на карте надо искать немного южнее устья Амазонки, около океана. Здесь заканчивается трансбразильская магистраль. Дальше пути нет. Поезд из Сан-Луиса в Терезину отправляется в пять часов утра, а приходит к месту назначения в девять вечера. Для тех широт часы отправления и прибытия — время глубокой ночи даже летом. В одни сутки поезд идет туда, а на другие возвращается обратно. Сан-Луис — столица штата Мараньян, входящего в Нордесте, северо-восточный район Бразилии. К северу начинается иной район — Амазония, а к югу лежит еще один северовосточный штат — Пиауи со столицей Терезиной.
Сан-Луис редко поднимается выше третьего этажа и представляет собой музей старой колониальной архитектуры с ее эклектикой античных ордеров, мавританских балконов и двориков. Колокольни его соборов до сих пор возносятся над черепичными крышами мирских жилищ, и единственное здание, откуда можно свысока бросить взгляд на дом господень, принадлежит банку.
При всей монументальности вокзала, зала ожидания в нем нет. А поскольку в пять утра городской транспорт еще не работает, пассажиры устраиваются с вечера на ступеньках и вокруг них и могут наслаждаться свежим воздухом. Обвешанный корреспондентской амуницией — дорогими господскими «игрушками», — я был среди них не просто белой вороной, я был единственным горожанином. Перепутать род занятий моих попутчиков было невозможно. В праздничных рубашках и кофтах, одинаково помятых на плече перевязью мешка, они смотрели, как толкутся мотыльки у лампы, и старательно не обращали внимания на затесавшегося в их среду «господина».
Бразильцы, которые летают самолетом, никогда не сядут в автобус, и те, кто может ехать хотя бы автобусом, постараются избежать железной дороги. Дело в том, что даже на трансбразильской магистрали, соединяющей столицы штатов, поезда идут со скоростью тридцать километров в час. Но прибавь поезд чуть-чуть ходу, и он тут же слетит с рельсов, положенных вкривь и вкось на трухлявые шпалы. Едва не падая с колес, вагоны мотаются так страшно, что без практики верховой езды выдержать эту качку невозможно. А в открытые окна раскаленный воздух несет тучи пыли.
Хотя железные и шоссейные дороги — собственность бразильского государства, автомобили и автобусы выпускаются иностранными компаниями, так что получается как в сказке —добрый отец обижает родную дочь в угоду злой мачехе. Впрочем, для трудящихся бразильцев оно и к лучшему: важнее комфорта им цена билета на автобус — она втрое выше, чем на поезд. В Сан-Луис я отправился самолетом. Однако дальше мне надо было не спеша пересечь глухой уголок Бразилии. И вот, чихая от пыли и подскакивая, мы двигаемся сквозь сплошные заросли пальмы бабасу. Невзирая на мучения, мои спутники сохраняют терпеливое спокойствие, как сохраняли его при посадке, хотя мешки резали плечо, места в вагонах не нумерованы и путь предстоял неблизкий. Это спокойствие не от покорности судьбе — карие глаза попутчиков полны блеска и жизни — оно рождено уважением к ближнему и обостренным чувством собственного достоинства.
...Пальмы бабасу провожали нас до темноты. Они отличаются от кокосовых большей прямизной и жесткостью ствола, поскольку ему не угрожают удары морских шквалов. Листья вроде птичьего пера, ими кроют крестьянские хижины, серые силуэты которых периодически проплывают мимо нас. Но главное в бабасу — орехи. Их ядра более чем наполовину состоят из масла. Бразилия занимает первое место в мире по производству масла-бабасу, а Мараньян — первое место в Бразилии. В Сан-Луисе мне показывали могучие механизмы для сокрушения скорлупы ореха, а теперь передо мной плантации.
Вагоны узкие, на скамейке помещаются лишь два человека. Рядом со мной сидит сеньор Патрисио. Он вошел на какой-то промежуточной остановке и едет, погруженный в свои мысли, поминутно то распуская без видимой цели узлы мешков, то снова затягивая их. Его бок все время в напряжении и почти не касается меня, несмотря на тряску, и на мои вопросы он отвечает почти беззвучными «да» или «нет», которые растворяются в адском грохоте колес.
«Вы крестьянин?» — «Да». — «Земля своя?» — «Нет». — «Арендуете?» — «Да». — «Исполу?» — «Нет. За четыре мешка из каждых десяти». — «А пятый?» — «Пятый отрабатываем на земле хозяина». — «Семья большая?» — «Восемь детей». — «Что сеете?» — «Рис». — «На жизнь хватает?» — «Нет».