Однако далеко не всем удается приспособиться, и тогда они, теперь уже горожане, каждое утро опять превращаются в крестьян, в сезонных батраков, получивших в Бразилии кличку «бойя-фриа», что значит «обед всухомятку». Таких сезонников насчитывается около семи миллионов человек. На окраинах многих бразильских городов есть некие, известные кому надо пустыри — своебразные биржи труда. Туда перед рассветом стекаются горемыки в надежде, что кто-нибудь из посредников (здесь их зовут «коты») выберет их из толпы претендентов и отвезет на своем грузовике в поместье, откуда поступил заказ на рабочую силу.
Возвращаясь из командировки по Северо-Востоку, в окрестностях города Ресифи я познакомился с Жозе Перейрой, бойя-фриа, рубившим сахарный тростник для доктора Мурилло. Ему было по дороге со мной после работы, и, пока я подвозил его, мы обстоятельно поговорили.
Свернув самокрутку из крепчайшего черного табака, Жозе деликатно выпускал дым в окно и долго расспрашивал меня о Советском Союзе. Его представления о нашей стране были довольно странны и очень ограниченны, так что он дал мне по-настоящему почувствовать свою жажду знаний, и я очень не скоро смог перейти к встречным вопросам.
— Зарабатываю восемнадцать с половиной крузейро в день, — сказал Жозе. Это немного больше доллара.
— Но работу имею круглый год, — заметил он, бросив взгляд на свои крепкие руки. — Семья? Жена и четверо детей. Было семеро, но один помер от кори, а двое — от поноса. У нас в «мокамбо» дети умирают часто. Говорят, надо пить кипяченую воду, но разве за ними уследишь, что они пьют, когда целый день, их носит неведомо где.
— Хорошо, что в Бразилии не нужно отопление, без которого в России пропадешь, — заметил я. — Зато водопровод и канализация вам совершенно необходимы, как нам печки.
Жозе кивнул.
Тропический климат требует не столько закалять здоровье, сколько беречь. Не случайно в Бразилии при всей музыкальности ее народа неизвестен такой жанр, как туристская песня. Бразилец не станет коротать ночь у костра под сенью какого-нибудь куазейро. Здесь бывает достаточно полежать на травке или искупаться в тихой речке, чтобы подцепить неведомый московским туристам лептоспироз, анкилостомоз или шистоматоз.
А уж в скоплениях лачуг на городских окраинах, где нет элементарных удобств, любая лужа несет в себе такой микромир, что под микроскопом на него лучше и не смотреть. Бразильские органы здравоохранения полагают, что паразиты, вызывающие шистоматоз, живут в кровеносных сосудах брюшной полости у 8—12 миллионов бразильцев, а около 10 миллионов человек страдают таинственной болезнью Щагаса, от которой до сих пор не найдено лечение. Средства от желтой лихорадки известны, но и она собирает обильную жатву.
И все же должен сказать, что для бразильцев не столь страшны эти экзотические болезни, сколько обычная дизентерия или туберкулез. Они, как показывает статистика, уносят больше всего жертв, прежде всего детей. Детская смертность на Северо-Востоке в десять раз больше, чем в европейских странах, еще и потому, что ослабленный плохим питанием организм не в силах сопротивляться инфекции. Недавние исследования Всемирной организации здравоохранения обнаружили, что семь из десяти бразильских детей, не доживших до шести лет, погибли прямо или косвенно от недоедания.
Сами бразильцы полагают, что даже тайны болезни Щагаса были бы далеко не столь опасны, если бы ее союзниками не выступали нищета и социальная несправедливость. В половине бразильских муниципалитетов вовсе нет врачей, хотя их общее число в Бразилии достигает 60 тысяч и среди них немало специалистов высокого класса.
И сейчас, когда король футбола Пеле отправился играть в Соединенные Штаты, на небосклон всемирной славы Бразилия запустила взамен две не менее крупных звезды: автомобильного гонщика, чемпиона мира Эмерсона Фиттипальди и врача Иво Питанги. Этого врача знают и ценят коронованные особы Европы и миллиардеры США. Кое-кто из них, случалось, гостил на его собственном острове в живописном заливе неподалеку от Рио-де-Жанейро. Популярность сеньору Питанги принесло, однако, не раскрытие тайны болезни Щагаса, а его специальность — косметическая хирургия. При всем уважении к мастерству хирурга трудно не согласиться с другим бразильским врачом, Элио Пеллегрино, который выразил сожаление, что в Бразилии форма носа дамы из общества оказывается важнее здоровья 10 тысяч жителей Северо-Востока.