Белые моржи Чукотки
Белые моржи? Вы уверены, что именно белые?.. Впервые о них слышу...
Так отвечал Савва Михайлович Успенский, знаток и исследователь животного мира Арктики. И если бы я ранее не успел перелистать несколько справочников по морским млекопитающим, не изучил бы внимательно книгу английского писателя-натуралиста Ричарда Перри «Мир моржа», это заявление ученого меня бы не только удивило, но и озадачило. Однако и в справочниках, и в книге Р. Перри я также не нашел упоминания, что среди моржей могут попадаться особи белого цвета. А ведь известно, что, создавая свой труд, английский писатель переворошил гору литературы, задавшись целью собрать о морже все самое интересное и необычное.
В справочниках говорится, что в молодости этот зверь имеет темно-коричневую или рыже-коричневую окраску. К старости он становится соломенно-желтым с грязно-серым оттенком. При этом Перри добавляет, что «после того как морж вдоволь наныряется за моллюсками, шкура его на фоне льда кажется синеватой. Но когда животное проведет несколько часов на солнце, расширившиеся кровеносные сосуды окрашивают шкуру почти в розовый цвет». Далее он приводит слова шведского фотографа Свена Йильсетера, которому моржи на лежбище, когда он снимал их у западного побережья Аляски, показались красными, поросячье-розовыми, а те, что лежали на льдинах, прямо-таки кирпичными. Но белых моржей никому из исследователей, видимо, наблюдать не приходилось, ибо Перри не преминул бы об этом сообщить.
Однако я пришел к Успенскому не с пустыми руками, В доказательство того, что я видел белых — именно белых! — моржей, я представил широкий цветной слайд, который сделал на острове Аракамчечен: среди десятка-полтора обычных, коричневых, зверей отчетливо виден белый, как головка сахара, огромный самец с желтоватыми клыками и шишками на шее.
— Посмотрим, посмотрим, — с интересом принялся изучать слайды Савва Михайлович, разглядывая их через свою знаменитую лупу размером с обеденную тарелку, — Вообще, альбиносы не редкость среди различных зверей, но встречать их у моржей мне не приходилось. Вот если бы рассмотреть глаз — зрачок должен быть белым, — тогда стало бы ясно, что это всего лишь альбинос...
Белого моржа я снимал с расстояния метров в семьдесят. Снимал длиннофокусным объективом, и цвет глаз на снимках, конечно, разглядеть было нельзя. Чтобы сфотографировать зрачок моржа, мне надо было подойти к нему метров на пять, но тогда пришлось бы согнать с лежбища не одну сотню зверей, а это не только было невозможным, но показалось ненужным, ибо я и мысли не допускал, что белый морж — альбинос.
— Давайте-ка позвоним сейчас Льву Алексеевичу Попову, — решил Успенский. — Он — маммолог, известный специалист по ластоногим, думаю, он нам поможет.
Лев Алексеевич, как и Успенский, поначалу удивился. Поверив, что с ним не шутят, слайд с белым моржом на самом деле есть, он тоже заинтересовался — можно ли рассмотреть зрачок? — а потом сказал, что лично ему видеть таких моржей никогда не приходилось.
— Повезло вам — вот и все, что я могу по этому поводу сказать, — закончил он. — И как это вам удается?!
Польщенный его вниманием, я не без самодовольства признался, что белых моржей и не думал искать. Я летел на Чукотку с единственной мыслью увидеть наконец-то лежбище самых обыкновенных моржей, попасть на которое собирался без малого два десятка лет, да вот судьбе, видно, вздумалось наградить меня за столь долгую верность мечте...
Но вообще, если быть честным; с моржами мне всю жизнь не везло, хотя редким этого зверя никак не назовешь. Даже в тридцатые годы, когда численность его катастрофически уменьшилась, мировая популяция насчитывала до ста тысяч голов. Однако увидеть лежбище моржей оказалось столь сложно, что, признаюсь, были минуты, когда я считал, что так и не смогу понаблюдать эту картину.
В то время, когда я начинал работать на полярных станциях в Арктике, уже существовал закон об охране моржей, но стада их настолько поредели, что звери забыли дорогу на лежбища, где когда-то отдыхали огромными массами. Лишь угрюмых одиночек встречал я в полыньях во время зимовок на Новой Земле, мысе Челюскин, острове Виктория; звери чаще всего скрывались, завидев фигуру человека. Расспрашивая полярников, я собирал сведения, где можно еще встретить моржей, и так узнал об острове Преображения. Остров этот находится в Хатангском заливе, у восточного побережья Таймырского полуострова, и в шестидесятые годы, как рассказывали полярники, моржи туда еще приходили. Я отказался от отпуска, решив остаться в Арктике еще на год ради того, чтобы побывать на этом острове. Но когда приехал, то узнал, что в прошлую осень восемь зверей пытались выбраться на заветную косу, но какой-то аэролог застрелил их, продав мясо полярной станции, для прокорма собачьей упряжки.