...Едешь по степи и вдруг видишь лошадиный «хоровод». В седлах, а чаще без них сидят мальчишки, ровесники Амарова сына Эрдэнэчулуна. Посредине кольца опытный пожилой табунщик. Поднял руку — мальчишки разом спрыгнули с коней. Крикнул что-то — понеслись верхами по кругу.
Есть еще одно искусство, которым гордятся монгольские табунщики: укрощение молодых лошадей. Табуны большие, и многие кони остаются полудикими. Но приходит время, когда нужно их объезжать, приучать к седлу. А это под силу только смелым и ловким людям. Не раз и не два сбрасывает с себя наездника вольнолюбивый скакун — на полном ходу заваливается на спину, стремясь уронить, а то и придавить верхового, делает «свечу», падает на передние колени. Но в конце концов покоряется воле и умению человека.
Амар достиг вершин умения в объездке степных жеребцов, стал мастером спорта. Только самым опытным объездчикам присваивают это звание.
— Хотите посмотреть?
...Отловить жеребчика Эрдэнэчулуну отец не позволил. Мал еще, а это умение приходит с годами. Но по тому, как внимательно следил тот за движениями отца, становилось ясно, что и объезжать диких степных лошадей он научится.
— Лет через десять, не раньше, — сдержанно улыбается Амар. — Поучится здесь, потом в Цэцэрлэг поедет, в ПТУ.
Цэцэрлэг — Москва Алексей Кривель, корр. «Правды» — специально для «Вокруг света» Фото автора и Э. Новгородовой
Экипаж Т-34
2 ноября 1943 года. В 20.00 командиров танков, взводов и рот вызвали в землянку командира батальона капитана Чумаченко Дмитрия Александровича. В землянке командиров встретили радушно, здоровались с каждым за руку. Начальник политотдела бригады подполковник Николай Васильевич Молоканов говорил о том, что весь мир смотрит в настоящее время на нас. Потом поздравил нас с предстоящим штурмом и пожелал успехов. Затем так же коротко поставил задачу командир батальона Чумаченко. В конце своего выступления он объявил о времени начала штурма и попросил сверить часы — время оказалось у всех одинаковым (часы у нас были танковые — командирские, и шли они с высокой точностью). С началом артиллерийской подготовки нам следовало завести двигатели и прогреть их, а затем вывести из окопов танки и построиться в боевую линию. По сигналу трех зеленых ракет мы должны были медленно, выдвигаясь, подойти к переднему краю наших стрелковых войск, находящихся в первой траншее, а затем уже — по сигналу трех красных ракет — совместно со стрелками атаковать передний край обороны противника. Уничтожая фашистов в лесу, к исходу дня выйти на южную опушку, то есть к совхозу «Большевик», и приступить к непосредственному штурму Киева. Начальник политотдела говорил нам, что коммунисты и комсомольцы, воины всего нашего 5-го гвардейского Сталинградского танкового корпуса на своих коротких собраниях и в письмах дают клятву: «7 ноября Красное знамя — символ Октября будет реять над Киевом!»
Расходились возбужденные, обсуждая детали взаимодействия в бою и способы уничтожения «тигров» групповым огнем взводов и самоходных установок, если они окажутся на нашем пути.
Прибыв в свой блиндаж, я довел до сведения экипажа поставленную перед нами задачу.
Надо сказать, что экипаж танка, который я принимал за несколько дней до наступления, встретил меня холодно — небритые, с цигарками в руках. И это было понятно: к ним направили неизвестного юнца, восемнадцатилетнего лейтенанта, и к тому же работника штаба бригады.
— Лейтенант Фадин! — приложив руку к пилотке, представился я. — О погибшем вашем командире слыхал много хорошего, а вот экипаж что-то на него непохож.
Мой решительный вид и уверенность подействовали: смотрю, ухмылка сошла с лиц.
Спрашиваю:
— Машина исправна?
— Да! — ответил механик-водитель Василий Семилетов. — Вот только электромотор поворота башни барахлит.
— Будем воевать на таком, раз вы, опытный механик-водитель, вывели из ремонта неисправный танк. Наши неудачи будут на вашей совести. У вас, наверное, есть семья, а у нас родные, — добавил я.
— У меня никого нет! Если остался кто-нибудь, то в Одессе, — подал голос радист Федор Вознюк.
— По машинам! — подаю команду.
Ее выполнили. Поднявшись в танк, сказал, что следуем на свое место, в боевой порядок, в роту старшего лейтенанта Аветисяна.
Вынув карту и ориентируясь по ней, я четко стал отдавать команды, направляя танк в деревню Валки. И тут обнаружил, что мой опыт двухмесячной работы в штабе нашей 22-й гвардейской танковой бригады мне много дал. Я уверенно ориентировался по карте и в лесу, и на открытой местности.