— Боб Адаме,— крупный американец протянул свою широкую ладонь.— Капитан этой посудины... А это Ненси и Кэтрин...
Он засмеялся широко и радушно:
— Моя команда сегодня... Рады приветствовать вас на Аляске...
Обе женщины согласно закивали головами, в это время к противоположному борту подошел «Командор Беринг», и на палубу «Дабл Игл» легко запрыгнули Анатолий Завизионов и Игорь Шкредов.
— На «Дабл Игл» я хожу в рыбацкие экспедиции,— объяснял Боб,— ремонтирую электронную аппаратуру. А сейчас и живу здесь, так как жена, она преподает в младших классах, с детьми в Сиэтле. Она не любит проводить лето в Датч-Харборе: сыро, дождливо, холодно. Каждый год на летние каникулы вместе с детьми уезжает в Сиэтл. Там летом хорошо: солнечно, тепло, можно купаться... Первого августа я схожу к ним, а пока мой экипаж — Ненси и Кэтрин.
В словах Боба чувствовалось уважение к этим двум женщинам, одна из которых — Ненси Тейлор в последние годы каждое лето проводит на острове, пишет пейзажи.
Вечером мы устраиваем совместный ужин. Сережа Губик варит на своей яхте картофель, а я здесь, на «Надежде», на двух сковородках пеку блины...
Но вот все приготовления закончены, команды яхт и трое американцев расположились вокруг стола, на котором прямо в кастрюле — горячая, пересыпанная золотистым жареным луком картошка, маринованные болгарские огурчики, венгерское консервированное мясо, дальневосточные консервы из сайры и нерки, две высокие стопки пышущих жаром блинов, бутылка сухого болгарского вина для женщин и бутылка русской водки для мужчин.
У американцев вызывают интерес наши яхтенные миски из нержавеющей стали — им еще предстоит стать желанными сувенирами. Гости едят блины, картофель с неркой, отказавшись от тушеного мяса. Душистый чай из трав настолько понравился, что пришлось заваривать не один раз.
Разговор за общим столом шел самый что ни есть житейский — о семье, о детях...
А через час, когда мы находились на «Дабл Игл», лакомясь приготовленным для нас Ненси и Кэтрин мороженым со свежей клубникой, Боб Адаме сообщил: «Джеффри передал по радио, что завтра вы, вероятно, получите право захода в порт».
— А на ночь вам придется перейти вот к этому мысу,— объясняет он, указав точку на карте острова.— Раньше здесь была фактория, заготавливали рыбу. Но перебраться на остров нельзя. Поэтому лучше всего стать вот здесь...
«Дабл Игл» скрылся за мысом, а к нашему борту вскоре подошли одна за другой две моторные шаланды. На одной из них — команда из двух мужчин и молодой женщины.
— Откуда вы?
— Из Петропавловска.
— Откуда? — явное удивление.
— С Камчатки.
— Из Советского Союза?
— Да1-
— О"кэй, мы хотим передать вам свежего палтуса.
— Но мы еще не встречались с Иммигрейшн,— отвечает Владимир Борисович.— Нам нельзя вступать в контакт. Кост Гард не дает разрешения...
— О, этот Кост Гард — сухопарый, среднего роста рыбак в комбинезоне цепляет крюком большого палтуса.— Что нужно от вас Кост Гард?
Второй рыбак вонзает свой крюк в рыбину, и через секунду у наших ног в кокпите блестит мокрой черной кожей огромный палтус — килограммов на 15—16, не меньше.
— Но могут быть неприятности от Кост Гард,— вновь убеждает рыбаков Манн.
— Кост Гард, Кост Гард...— ворчит рыбак,— Кост Гард там,— он машет рукою в сторону Датч-Харбора.— А мы здесь...
Шаланда, наполненная наполовину рыбой, уходит к «Командору Берингу», и мы видим, как шлепается на палубу второй яхты еще одна рыбина, а шаланда, набирая скорость, уносится в сторону Датч-Харбора.
Уже в сумерках к борту подскакивает плоскодонная шлюпка. Опять тот же обмен мнениями, и в кокпите оказывается целлофановая сумка с пепси-колой, пивом и копченой рыбой...
На следующий день, ближе к обеду, уже на третьем сеансе связи Джеффри сообщил:
— Следуйте в порт к причалам «Президент-лайн». Там я постараюсь подъехать к вам... До встречи в Датч-Харборе.
Яхты, обогнув северную оконечность острова Амакнак, входят в залив Илиулюк. У крутых, обрывистых берегов — обломки деревянных баркасов, на подводных камнях лежит, накренившись на левый борт, рыболовецкий бот. В голове мелькает мысль: остался ли жив экипаж этого бота?.. На вершине скалистого острова бетонные редуты: они строились против японских морских десантников в первые годы второй мировой войны.
Обе яхты берут курс прямо на храм Вознесения, мимо причалов бункеровочной базы компании. С правого борта — стремительно, в облака, в их серые рваные лохмотья — уходит отвесная темно-зеленая стена разнотравья. С левого — причалы, рыболовные суда. Вот уже позади Сити-док, Датч-Харбор, суда, стоящие на его внутреннем рейде.