Две недели спустя темной облачной ночью двадцать семь членов семей Эспехо и Альпуке, 12 мужчин и 15 женщин в возрасте от 3 месяцев до 53 лет, покинули два своих однокомнатных фанерных домика и направили стопы на восток.
Двадцатисемилетняя женщина, отличавшаяся слабым здоровьем, умерла в пути. Они похоронили ее. Питались они плодами, орехами, ягодами и кореньями, цветами, иногда — рыбой. Реже попадались птицы или игуаны. Они шли с равнин Петена в горы Майя, стараясь преодолеть за день как можно большее расстояние, изнемогая и трясясь от страха. Они понятия не имели, когда кончится Петен и начнется Белиз, и поэтому просто шли вперед. На двадцать четвертые сутки они увидели дорогу. Двое ребятишек, одиннадцатилетний Эспехо и девятилетний Альпуке, пошли на разведку и спрятались у обочины. Вскоре мимо проехал грузовик с белизским номером. Оба ребенка были неграмотными, но один из них видел на картах надпись «Белиз» и запомнил ее. Автомобили проносились мимо. В одном сидели негры, мужчина и женщина. Они смеялись. Это окончательно убедило детей в том, что цель достигнута, ибо в Гватемале нет веселых чернокожих. Разведчики вернулись к своим и доложили, что они в Белизе.
Индейцы отошли подальше от дороги, отыскали в джунглях мало-мальски ровную полянку и расчистили небольшой участок земли. Из срубленных деревьев построили три хижины, потом бросили в землю прихваченные с собой семена: кукурузу, батат, бобы.
Через четыре месяца это была уже настоящая деревушка, в которой обитало 28 душ (четыре женщины отправились в путь беременными). Новоселы собирали урожай и с успехом охотились. Найдя поблизости несколько таких же поселений, они наладили торговлю, и теперь у них были два поросенка (свинка и боров), которых они неусыпно охраняли и пестовали.
Однажды к ним, трясясь на ухабистом проселке, приехал «лендровер», в котором сидели мужчина и женщина. Они говорили по-испански, но слишком резко, и понять их было трудно. Однако индейцы все же уразумели, что гости — посланцы белизского правительства, приехавшие ( узнать, не нужна ли какая помощь. «Нет, помощь им не нужна», — ответили беженцы. «Ну ладно, — сказали гости, — в случае чего выходите на дорогу и ступайте на Юг. В одиннадцати милях отсюда есть городок, а в нем — полицейский участок». «Полиция безоружна и хорошо относится к беженцам», — добавила женщина с улыбкой.
Индейцы не очень поверили этой парочке, но поблагодарили за сведения. Мужчина и женщина сказали, что в городке есть рынок, где можно продавать излишки продуктов, и католический храм, если это интересует поселенцев (это их интересовало), а для детей найдется и школа (а вот это не к спеху).
После этого посещения беженцы стали, хотя и с опаской, но расширять свои связи с внешним миром. Одни посещали церковь, другие зарабатывали деньги, продавая бататы.
Деньги представляли собой мятые белизские доллары с изображением Елизаветы II и хрупкие на вид монеты. Всю свою наличность индейцы хранили в мешке в одной из хижин и пока не очень четко представляли себе, на что можно потратить деньги.
А мужчина и женщина, вернувшись в Бельмопан, нанесли новое поселение беженцев на карту и назвали его Эспехо-Альпуке.
Зотц Чимальман
— Валери, — спросил Иносент, — что, по-твоему, мы должны сделать?
Лже-гурки, разозленные и встревоженные исчезновением высокой американки, шли на север, прорубая себе путь сквозь джунгли.
— Мы не успеем вызвать подмогу по радио! — вскричала Валери.
Никто из сидевших в фургоне не замечал, что Верной постанывает, качает головой и хлопает себя по ляжкам, потому что Скотти рассказывал историю о сиамских близняшках женского пола и израильском охотнике за бывшими нацистами.
Кэрби стоял и, насупившись, смотрел на запад. Он напряженно размышлял о чем-то, и взгляд его слепо блуждал по черным горам.
— Попытка — не пытка, — сказал он наконец.
Лже-гурки вышли на дорогу с щебеночным покрытием и смело пересекли ее. Мимо проехал серо-голубой британский «джип», и двое военных помахали руками. Лже-гурки помахали в ответ.
— Говорите, что делать, — сказала Валери.
— Мне нужна тонкая ткань, хлопок, — ответил Кэрби. — Чем тоньше, тем лучше. И побольше.
— Верной! — крикнул Том, американский фоторепортер. — Сколько еще ехать до этой проклятой деревни?