Охотники притаились за скалами. Тридцатиградусный мороз пробирает до костей, но пошевелиться нельзя: малейший шорох, щелчок фотоаппарата — и многочасовое ожидание окажется напрасным. «Волк всегда остается хозяином положения, — говорил Байар перед началом охоты. — Когда он чует человека, то взбирается на гору, чтобы сверху найти брешь в оцеплении и попытаться спастись».
С другой стороны горы Хух Азга находятся загонщики с лошадьми. Они обогнули лысую степную гору высотой более километра и сейчас карабкаются вверх по каменистому склону. В спину им дует степной ветер, мешающий волкам почуять охотников, которые находятся на расстоянии ружейного выстрела от вершины.
Байар тащит через скалы свой доисторический чешский карабин К-600. Тридцатидвухлетний охотник, мускулистый, ловкий незаменимый помощник пастухов. Они обращаются к нему и его товарищам, когда очередная стая волков нападает на стадо. Так было и сегодня: один из пастухов, потерявший лошадь, попросил Байара о помощи и предложил ему в загонщики своих сыновей.
Волки уже совсем рядом. Охотники напряженно прислушиваются: если стая сейчас не появится, значит, все напрасно. Но вот, так же внезапно, как перед этим орлы, волки вырастают из-за гребня горы — три... четыре... пять... там, на вершине, в двухстах метрах от людей. Почти сразу же они исчезают из поля зрения, только один бежит наискосок вниз по долине к откосу и вдруг на миг растерянно замирает. Гремит выстрел. Волк падает. Тишина. С минуту ни один охотник не трогается с места: ждут — не придут ли и другие. Потом они осторожно подходят, обступают убитого Чона. Это большой самец, четырех-пяти лет от роду, в нем добрых пятьдесят килограммов весу. Пасть его оскалена, из груди сочится кровь. «Чистый выстрел, — сияет Олдсвой, который попал с расстояния почти в сто метров, — я запищал как мышь, чтобы он на мгновение прервал бег».
Брат Байара Энхбат берет свой охотничий нож и быстро сдирает с убитого зверя коричневато-серую шкуру. Энхбат — босс здесь, в Гурван-Булаге, одном из трехсот округов Монголии. Во вверенном ему районе на северо-востоке страны обитают 3400 жителей и пасется 115 тысяч голов скота. «И слишком много волков», — говорит Энхбат.
«Чон — наш враг, но он далеко не бесполезен» — продолжает Энхбат, вспарывая живот волка. Он достает из желудка остатки шерсти и костей проглоченной недавно овцы и откладывает их в сторону: отвар из содержимого волчьего желудка считается у монголов лекарством от многих болезней. А экстракт, приготовленный из суставных костей, принимается при заболеваниях мочевого пузыря. Затем Энхбат вырезает из пасти зверя гигантский синеватый язык — из него также делают отвар, которым полощут горло при простуде.
Вдруг Байар тревожно воскликнул: «Чон!», показывая вниз, в долину, где недавно исчезнувшие волки уже гнали вверх по соседнему склону стадо оленей. Но стрелять — слишком далеко, устраивать новую облаву — поздно. В небе над свежевыпотрошенным зверем снова жадно кружат орлы...
«Мы счастливы, когда можем уничтожить еще одного волка», — говорит Энхбат. В этих краях не проходит и дня без нападения хищников на стада. Каждая зарезанная волком лошадь стоит пастухам десятую часть их годового заработка. Однако, несмотря на это, они часто не заявляют о пропаже: считается позорным не уметь защитить свое стадо от волка.
Своим заклятым врагом монголы считают Чона с давних времен. И это серьезный враг: по данным Академии наук Монголии, сейчас в стране обитает около сорока тысяч волков. Для хищников эта земля — рай. Двадцать пять миллионов домашних животных рискуют стать легкой добычей Чона в широких степях. Волк стал здесь настоящим бичом: ведь Монголия живет в основном за счет сельского хозяйства. Иначе обстоит дело в арктических районах Канады и Аляски, где от тридцати до восьмидесяти тысяч волков кормятся исключительно дичью. А в Казахстане и России, где насчитывается до пятидесяти тысяч волков, сельское хозяйство не играет столь первостепенной роли, как в Монголии. Министр экологии Цамбин Батъяргал подсчитал, что «один волк съедает столько же мяса, сколько пятнадцать человек». В год каждый гражданин Монголии потребляет в среднем 90 килограммов мяса, в то время как волк — полторы тонны. Такова статистика.
Параграф семнадцатый монгольского «Закона об охоте» разрешает убивать Чона любым способом в любое время года. Больше нигде в мире не истребляется столько волков: от пяти до десяти тысяч в год. При этом не учитываются тысячи новорожденных волчат, которых забивают палками или бичами, «ликвидируют», как говорят монголы. И обычно это делают дети, сопровождающие пастухов или охотников. Уничтожение волчат — а каждая волчица приносит от четырех до восьми детенышей в год — самый простой способ борьбы с врагом. «Мы не можем полностью победить волка, как это сделали вы в Германии, — говорил Батъяргал немецким журналистам в ответ на их критику столь жестокого отношения к животным. — Численность волков снизить не удается, потому что контролировать их рождаемость практически невозможно». Однако, несмотря на это, Батъяргал все же думает о дополнении к закону — статье об охране волчат.