Был солнечный, очень морозный день. Все на лежавшей внизу Аляске отбрасывало длинные мартовские тени. По теням на отливавшем лазурью побережье Берингова моря мы обнаружили две упряжки, державшие курс к деревне Головин. Рядом с нами крутились еще два самолета и вертолет, из которого велась киносъемка. Шла охота за лидерами. Ими были, как и следовало ожидать, традиционные соперники — Сьюзен Батчер и Рик Свенсон.
В Головине мы закутали потеплее моторы у самолета и, закрыв носы варежками, побежали к центру деревни, где гонщиков уже ждали. В забытой богом деревне не было никаких приветственных знаков, но вся она была по-праздничному расцвечена одеждами жителей. Яркие ситцевые камлейки старухи надели поверх меховых телогреек; нарядными были дети, молодые матери с малышами, укутанными в яркие одеяльца, стояли на главной улице; визжали от восторга мальчишки, старики выползли из домов и, протирая глаза, глядели в бинокли на мыс, белым утюжком выступавший в замерзшее море.
Это был праздник. Начавшись пышным зрелищем старта в Анкоридже, гонка катилась по аляскинским дебрям и редким глухим ее поселениям красочным возбуждающим шаром. Телекамеры со всех участков пути круглые сутки приносили в каждый дом перипетии гонки: бегущие или лежащие в смертельной усталости собаки, в заиндевевших капюшонах погонщики, картины дикой природы, костерки на привалах. Если человек, встречая другого, говорил: «Какие новости?», это означало только одно: «Что нового в гонке?» Уже две недели Аляска только ею жила — особый случай превращения спортивных соревнований в яркий всеобщий праздник. Он утвердился в марте потому, что как раз в это время Аляска стряхивает дремоту долгой полярной ночи и пробуждается к жизни. «Этот мартовский марафон стал частью нашей северной жизни», — говорит с телеэкрана директор музея «Путешествие на собаках», в котором прослежена роль собаки в жизни людей на Аляске. Говорит по телевидению губернатор — тоже делится впечатлениями о гонке. А в деревне Ра-шен Мишен мы видели школьный урок, посвященный -соревнованиям — по видику крутили прошлогоднюю съемку, вктючали текущие новости, и учитель еще пояснял, что к чему...
Очень холодно в деревне Головин. Но никто не прячется по домам, ждут. И вот кто-то первый закричал: «Вижу!»
Давние соперники — Сьюзен Батчер и Рик Свенсон.
Действительно, из-за мыса показалось красное пятнышко. Те, кто с биноклями, говорят: «Сюзан!..» Через двадцать минут Сьюзен Батчер под ликование жителей деревеньки пронеслась по улице на упряжке. Она задерживается только на полминуты — отметиться в книге контроля гонки и — «марш, марш!».
Через полчаса в деревню влетает еще упряжка — Рик Свенсон! Разница — всего полчаса...
Мы с Джоном бежим к самолету и держим курс на деревню Уайт-Маунт (Белая Гора). Лететь до нее — минут двадцать. Собачьего бега — часа четыре.
Уйат-Маунт — особая точка. Тут по правилам каждый машер перед броском до финиша в Номе должен шесть часов отдохнуть. На сколько раньше прибыл в деревню, на столько же раньше имеешь право из нее выехать. В этой точке уже бывает приблизительно ясно, кто победит. И на этот рубеж стекается масса людей. Самолеты на реке как комары. Туристов — туча. Еще более любопытных. Приезжие кутаются, мальчишки-эскимосы — без шапок, в пиджачках и в кедах приплясывают возле красной палатки с надписью: «Айдитород».
Тут каждый гонщик перед последней прямой (сто десять километров до Нома), сбрасывает с нарт весь лишний груз, меняет и нарты на более легкие. Все решает этот последний бросок до Нома...
Упряжка Сьюзен Батчер появляется в Белой Горе, когда солнце уже уходит за горизонт. Шквал фотовспышек. Однако внимания особого у гонщицы ни к кому нет — время дорого. Все, что надо, методично, почти автоматически сделано для собак, нескольким ребятишкам — автографы, мне улыбнулась — «Вы тоже здесь...» Обнялась с дамой в дорогих мехах, в камнях и золоте. Это кто-то из дающих на гонку деньги и чьи товары рекламирует фаворитка.
Когда Сьюзен уходит спать, появляется Рик Свенсон. Временная дистанция между лидерами увеличилась. Ночью оба машера тронутся в Ном. Свенсон выйдет на один час восемь минут позже.
Уже в потемках мы с Джоном бежим к самолету. Прогноз синоптиков заставляет нас поспешать в Ном — ожидается снежная буря.
Каждый год на гонках обязательно что-нибудь случается. В 1985 году, когда у финиша на открытых пространствах поднялась ледяная пурга, лишь один человек решился, не останавливаясь, двинуться к финишу. Это была жительница Нома Либби Ридзл. И она победила. Легко представить, какие страсти тогда бушевали в маленьком городке, если все аляскинские газеты вышли с огромными заголовками: «В Великой Аляскинской гонке впервые победа досталась женщине!»