Высшие флотские чины, прибывшие на линкор, тоже оказались в воде. Почти всем им удалось спастись. А вице-адмирала Пархоменко подобрала одна из спасательных шлюпок и доставила на Графскую пристань, откуда он, промокший и полуодетый, добрался до штаба флота докладывать о случившемся в Москву...
В сутолоке происходившего возле перевернувшегося линкора моряки, взобравшиеся на его днище, а также те, которые находились на спасательных судах, стали различать внутри корпуса частые беспорядочные стуки... Это давали о себе знать те, кто не успел или не смог выбраться из стальных отсеков. Их отчаянный стук во многих местах огромного корпуса нарастал, сливаясь в сплошную дробь.
Казалось бы, у тех, кто остался во внутренних помещениях линкора, появился реальный шанс на спасение. Но на деле этот шанс обернулся третьим — последним актом, самым трагическим...
Часам к 10 утра 29 октября положение перевернувшегося корабля стабилизировалось, его погружение приостановилось, и линкор (его кормовая часть возвышалась на 2-3 метра над водой) как бы обрел новую ватерлинию. Большой объем сжатого воздуха, находящегося в его задраенных помещениях и отсеках, позволял надеяться, что моряки, попавшие в смертельную ловушку, выживут. Слушать эти мольбы о помощи и бездействовать в ожидании приказов «сверху» было выше человеческих сил, и моряки со спасателя «Карабах» немедленно бросились туда, где стуки казались очень близкими — к кормовой оконечности днища. Междудонное пространство, находящееся здесь, в районе дизель-электростанции № 4, было близко к наружной обшивке. Стали резать в этом месте корпуса специальным резаком отверстие, через которое вышли семь моряков. Из них — трое старослужащих. Они обеспечивали электричеством корабль до самого его переворота. Это были старшина 2-й статьи Воронков, старший матрос Литвин, матрос Лемберг и с ними — оказавшиеся здесь молодые матросы — Шиборин, Смышков, Кононов и Столяров.
Были предприняты и другие попытки прорезать обшивку днища в тех местах, откуда слышались стуки, но они ни к чему не привели — из прорезей со свистом и ревом выходил лишь воздух...
Не хочется, но приходится рассказывать об этом — о том, как можно, сделав одно благое дело, потом — по неведению, натворить такое, что многократно перечеркнет не только все содеянное, но и принесет большую беду многим... Спасать этих семерых моряков, конечно же, было необходимо, но спасать грамотно. Ведь оказалось, что ради их спасения были обречены на медленную, мучительную и неминуемую гибель десятки, а возможно и больше, других моряков...
Это произошло прежде всего из-за того, что работа спасательных судов должным образом не была организована, не координировалась, по существу, не управлялась руководством флота и соответствующими флотскими специалистами (где-то на берегу, в штабе флота они действовали разобщено и нерешительно). Вскоре из-за выхода сжатого воздуха из «воздушных мешков» линкор стал медленно погружаться...
Запоздалые попытки заварить прорези и приспособить для создания воздушного подпора один из отсеков списанной подводной лодки «малютки» (со шлюзовой камерой), с помощью которого можно было, приваривая его поочередно в разных местах днища, прорезать обшивку без опасения стравить воздух и вывести таким образом людей, ничего не дали. К тому же недопустимо медленно решался вопрос о подаче сжатого воздуха от компрессоров в корпус корабля, что позволило бы задержать его погружение и тем самым спасти многих моряков, оставшихся внутри перевернувшегося корабля...
В ходе спасательных работ по инициативе тогдашнего командующего подводными силами ЧФ, ныне покойного адмирала флота Н.И. Смирнова, применялся проходивший испытания на флоте опытный образец звукоподводной связи. С его помощью была установлена связь — к сожалению, односторонняя—с оказавшимися в западне, но еще живыми моряками, в том числе и с Ивановым, крупным флотским инженером, помогавшим механикам корабля. По этой связи в последние мгновения перед погружением линкора было слышно, как моряки, находившиеся в чреве корабля, прощаясь с жизнью, пели «Варяга»... Разве такое можно забыть?
Спустя примерно сутки с помощью той же связи были обнаружены живые люди в одном из кормовых кубриков линкора. Туда были немедленно отправлены несколько водолазов со спасательного судна. Они с большим трудом вывели из почти затопленного кубрика двух полуживых матросов — старослужащего Хабибулина и молодого — Семиошко, уже по горло находившихся в воде, в кромешной тьме помещения, где палуба стала потолком...