«…у нiх нету Буста Титуса не умейтся…нашолься идинствноi одинъ и за которьi хочат 750 лир исъ ихъни упаковку – Но я Вам могу сказать что эземпларъ чудно. На счепъ Музаичнй бруски естъ не дорогий (приставлайшй Уроду Маскi или не болшiй Мадона которы я знаю Вамъ не понравится. Какъ Уже и самимъ видилисъ. Естъ не большьi Помпейскiе и за которьi кочатъ100, 150, и 200 лиръ но за то оньi античны гарантировны».
«Здеъсь совложено шлю Вамъ росписку о отправку одинъ яшику совложено 2 брусокъ мозаика т.е. Головку Медузы и другово питукъ на вессу 33. Кило, и по большаму скорести. За Музайку уплатиль я пятдесят пиеть лиры иниче не оступили одной Медузье Зачемъ пришлосьъ узнатъ и питука … »
(Из писем итальянского антиквара А.П. Прато-Римского Д.Г. Бурылину. Рим, июнь 1910—1912 гг.)
В результате этих экспертных прогнозов и комментариев, обильно рассылаемых Бурылину бойким итальянским собирателем, коллекция Ивановского художественного музея пополнилась мозаикой с «антично гарантированной»
героиней известного древнегреческого мифа Медузой Горгоной и столь же мозаичным «Петушком». Последний обратил на себя внимание искусствоведа Д.М. Лихачевой, посвятившей его атрибуции статью в своей книге «Возрожденные шедевры». Трудно представить себе, что помпейские мозаики были вмонтированы в мраморный пол второго этажа бурылинского особняка-музея. Впрочем, виной тому вовсе не барские причуды, а лишь искреннее желание всячески поддержать историческую справедливость.
Восточный экспрессПоследнее поступление в восточную коллекцию произошло во время Гражданской войны. На Туркестанском фронте была захвачена крепость Старая Бухара. Трофеи, добытые при военной операции, оказались предметами весьма ценными: десять бухарских ружей, две сабли вождей ферганских басмачей Мадамин-бека и Куршермата, а также вещи из личного реквизита эмира Бухарского – шашка, сабля, инкрустированная алмазами, халат, расшитый золотом, жемчугом и драгоценными камнями. Все плененное добро было доставлено непосредственно в поезд командующего Туркестанским фронтом М.В. Фрунзе, который в 1921 году и передал бухарские сокровища в дар Иваново-Вознесенскому губернскому музею.
Восток, будучи объектом нескончаемых геополитических искушений, являлся поводом постоянных приступов востокомании в виде модной интеллектуально-эстетической забавы. Восточный фактор вообще прочно засел в российском сознании рубежа XIX—XX столетий. Ученые, дипломаты, военные, художники, артисты, аристократы, купцы, чиновники – самые разные слои российского общества оказались вовлеченными в интенсивный социально-экономический и культурный обмен с доселе неведомыми странами. Среди собирателей знаков и образов восточных цивилизаций обычно оказывались люди, чье пребывание в этом регионе диктовалось профессиональной необходимостью – дипломатическими миссиями, историческими и этнографическими экспедициями, лингвистическими исследованиями. Но у купца первой гильдии Дмитрия Бурылина была собственная миссия на Востоке. «Восточная коллекция» – более чем условное название основного раздела бурылинского собрания – охватывает территориально всю азиатскую часть Евразии вкупе с близлежащими островами. Ближний и Дальний Восток, Средняя, Центральная и Юго-Восточная Азия – от Кавказа до Японии и от Персии до Тибета – каждый уголок нашего континента оказался охвачен неукротимым духом ивановского подвижника, в несметных количествах свозившего на родину многочисленные свидетельства нездешних цивилизаций. Модели пагод, уникальное оружие, произведения искусства и просто бытовая утварь, ювелирные украшения, а также многочисленные посохи, веера, всевозможные колющережущие приспособления в ножнах и без, бронзовые сосуды, фарфор и фаянс, лаковые чайные столики, футляры для вееров, шкафчики, ширмы – все это предметное пиршество складывалось пылким умом Дмитрия Геннадьевича в поистине гигантскую шифрограмму, скрывающую в своих многочисленных изводах только его личную «карту мира».