Хотя действительно хорошо одетого человека на улицах Ленинграда в конце 50-х увидеть было сложно. Западная мода проникала сюда с весьма изрядным опозданием. Ленинградские модницы после триумфально прошедших а городе фестивалей французского и итальянского кино принялись копировать туалеты уже уходящего стиля «New Look», в котором явственно ощущались размах и солидность. Видимо, поэтому стиль этот приобрел и некоторый «официальный» оттенок. В ту эпоху на свет появился мужской советский «New Lоок»-набор, состоящий из весьма презентабельного бостонового костюма с широкими брюками, габардинового мантеля и широкополой шляпы – все квадратное и двубортное. Так вот, с его помощью яркий пример «хорошо одетого советского человека» тогда являл Фрол Романович Козлов. Ленинградцы отлично запомнили идеально отутюженный темно-синий костюм, белую рубашку с черным галстуком, на котором выделялась золотая с бриллиантом заколка, и завитые волосы первого секретаря Ленинградского обкома КПСС.
Однако истинным ленинградским «шестидесятникам» сей помпезный стиль был чужд. В те годы они находились под сильным влиянием романов Э.-М.Ремарка и Э. Хемингуэя. Их герои, столь несхожие с ходульными образами литературы соцреализма, привлекали многим, и в частности элегантной сдержанностью и изысканной небрежностью в одежде. Именно этому хотелось подражать. Складывалось впечатление, что в разгар «оттепели» на Невский проспект из-под книжной обложки вышли три товарища Ремарка. Чуть позже там же можно было увидеть своеобразных «двойников» персонажей романов «Фиеста» и «Прощай, оружие!» и даже «самого» Хемингуэя.
На Западе же в это время стремительно укорачивались женские юбки, суживались мужские брюки и носы обуви. И «очаровательные франты» 60-х годов с готовностью впитывали в себя дух отрицания в одежде всякой позы, помпезности и напыщенности, с которыми стойко ассоциировалось сталинское время, они так чужды были истинным «детям Петровым». Простота импонировала и «старухе» Гинзбург, воспитанной на авангардистской эстетике быта.
Лидия Яковлевна, как и большинство ленинградцев той эпохи, с симпатией относилась к внедрению в повседневную жизнь достижений науки. В эти годы благодаря тотальной химизации народного хозяйства горожане и горожанки приоделись в капроновые чулки и безразмерные носки, в прозрачные кофточки и блестящие рубашки из нейлона, в химический каракуль и плащи «болонья». Пристрастие к синтетической одежде стало у шестидесятников одним из законов элегантности. Жителям города крайне полюбились выставки «Синтетика в быту». Они восхищались игрушками из пенопласта и небьющейся посудой. В 1964 году на Ново-Измайловском проспекте был открыт специализированный магазин «Синтетика», где все это химическое великолепие продавалось в больших количествах. Гинзбург тоже не могла устоять перед соблазном приобретения вещей из новомодных материалов.
Рассказывают, что как-то в начале 60-х она с каким-то особым шиком несла из Гостиного двора красное пластиковое ведро с белой крышкой. Имевший странную треугольную форму сосуд казался ей непередаваемо авангардистским…
Приметы новой жизни.Неизбалованным системой фаст-фуда ленинградцам появившееся в годы «оттепели» гастрономическое изобилие казалось не только удобным, но и вкусным. В центре города было несколько самых известных магазинов полуфабрикатов. Особой популярностью пользовалась «Кулинария» при гастрономе № 1 («Елисеевском») на Малой Садовой. Там всегда стояли огромные очереди за печеночным паштетом и селедочным маслом. Самая же крупная домовая кухня в начале 1964 года открылась на улице Герцена в доме № 14. Общая площадь этого заведения общепита составляла 500 квадратных метров. Вообще каждого нормального человека радовало то обстоятельство, что в городе становилось все больше мест, где можно было на ходу перекусить. В 1958 году на углу Невского и улицы Рубинштейна открылось кафе-автомат. Радовали ленинградцев и пирожковые, самой популярной из которых была «Минутка» на Невском, 22, и чебуречные, появившиеся также и на окраинах города. Возникали в городе и совершенно новые заведения – молодежные кафе, задуманные как места отдыха. Здесь устраивались вечера поэзии, диспуты, конкурсы. И меню, конечно, было соответствующим – легкие закуски, пирожные, мороженое. Такой же легкостью отдавали и названия этих кафе – «Улыбка», «Лакомка», «Буратино», «Ровесник». Еще одним знаком свободы в повседневной жизни Ленинграда 50—60-х годов были, как это ни покажется парадоксальным, магазины, в которых спиртные напитки продавали в розлив. Многим ленинградцам до сих пор памятна знаменитая «Щель» неподалеку от «Астории», небольшой магазинчик «Вина—Коньяки» на углу Невского и Большой морской, «Коньяк—Шампанское» на Невском, рядом с Малой Садовой. Там подавали грузинский коньяк, полусухое шампанское, а еще – знаковый напиток хрущевского времени – коктейль с вполне ленинградским названием «Белая ночь».