5 июня суда, провожаемые высшими чиновниками, «купцами-акционерами» и даже штатгальтером недавно провозглашенной Республики Соединенных провинций Нидерландов , покинули амстердамский остров Тексел и взяли курс на Скандинавию. Баренцу выпало командовать «Меркурием» — самым маленьким из кораблей, которому, однако, удалось забраться на север дальше всех. Знаком и порукой тому стало удивительное происшествие, когда путешественники встретили на берегу невиданного зверя — белого медведя. Вид этот живет в столь высоких широтах, что раньше европейцы ничего не знали о нем. Он тоже, очевидно, впервые увидев людей, или, во всяком случае, большое судно, попытался взобраться на него, но был отогнан стрельбой из мушкетов. Любознательный Баренц приказал поймать диковинного хищника, чтобы отвезти в Голландию. Медведя спутали сетями и подняли на борт, но тут он вырвался. Во избежание жертв пришлось пристрелить несчастного, а остров, у берегов которого это случилось, назвали Медвежьим. Сейчас он принадлежит Норвегии и по сей день носит это имя, вот только белых медведей здесь давно истребили.
Постепенно смещая курс к востоку, исследователи продолжали плавание, хотя голод и мучения в тяжелых полярных условиях уже давали о себе знать. Однажды на пути встретилось большое стадо китов (вероятно, нарвалов), но голландцы так ослабели, что не смогли убить ни одного — ни пикой, ни гарпуном. Наконец после многих месяцев упорного продвижения вперед уцелевшие моряки достигли еще одной прежде неизвестной группы островов, которые в честь штатгальтера поименовали Оранскими (это был маленький архипелаг у северной оконечности Новой Земли). Опытный ученик Планция сам определил координату: 77 градусов северной широты. Обошли остров, названный Крестовым (здесь моряки нашли два старых поморских креста), — и впереди раскрылся новый бескрайний океан, по которому в середине июля дрейфовали громадные ледяные глыбы. Продовольствие заканчивалось, и громкий ропот команды заставил упорного Баренца повернуть назад. И слава Богу, что у острова Вайгач удалось соединиться с остальными двумя кораблями — капитанов Корнелиуса Ная и Бранта Тетгалеса, которые дошли до места, где «видели впадающую в море большую реку», вероятно, Обь. Как бы там ни было, в одиночку «Меркурий», скорее всего, пропал бы во льдах.
Голландцы встретили белого медведя у острова Медвежий. Здесь и далее иллюстрации из первого издания «Морского дневника» Геррита де Фера, 1598 год. Фото: AKG/EAST NEWS (x6)
«Большая вода до самого солнца»
На родину мореплаватели привезли «богатейшие» трофеи — медвежью шкуру и три моржовых клыка. Тем не менее встретили их, как ни странно, с большим энтузиазмом — рассказ Баренца об открытом на востоке море только укрепил всеобщие надежды. Принц Мориц Оранский даже велел срочно снаряжать новый флот, уже из шести кораблей, причем Виллем Баренц назначался не только капитаном одного из них, но и главным шкипером (штурманом) экспедиции. Именно ему были вручены грамоты и подарки для китайского богдыхана. Суда тронулись в путь — вновь под орудийные залпы и приветственные крики горожан — в июне 1595 года и к августу вошли в пролив между материком и островом Вайгач (на меридиане Новой Земли, но много южнее). Тут они неожиданно встретили людей — обнаружили стоянку ненцев, которых поморы называли самоедами. Через предусмотрительно взятого на борт еще в Амстердаме русского переводчика посланные на берег люди Баренца кое-как объяснились с ними — и те подтвердили: «У большой воды нет предела в той стороне, где встает Солнце». «Великого шкипера», судя по всему, одержимого идеей во что бы то ни стало добиться успеха экспедиции, это вдохновило — и он отправился вперед, несмотря на цингу и появившихся белых медведей: 4 сентября они загрызли на стоянке двух голландцев… Наконец история первого плавания повторилась — другие капитаны и матросы вопреки мнению штурмана решили повернуть назад. Баренц умолял, грозил им, указывал, что нетрудно будет перезимовать в устье открытой Оби (оно вот-вот покажется), а потом пуститься в новую навигацию на восток. Все напрасно — никто не поддержал его.
Зато дома его убежденность и аргументы, очевидно, возымели действие: новая попытка найти Северо-Восточный проход была предпринята уже в мае 1596-го. Правда, на сей раз купцы снарядили только два корабля, причем непосредственное командование ни одним из них не доверили лично Баренцу. На капитанский мостик одного встал Ян Рийп, другого — весьма способный и опытный Якоб ван Хемскерк. Бывший «великий шкипер» был назначен штурманом только одного судна — второго. Вероятно, потому, что упрямство и «неблагоразумие», которое «мастер Виллем» постоянно проявлял на морях, уже стали хорошо известны в деловых кругах — там просто боялись потерять корабли.
Пройдя побережье Скандинавии, экспедиция, как всегда, двинулась на север. В начале июня позади остался знакомый голландцам остров Медвежий. Потом западный ветер слегка отнес флот от курса, и это позволило сделать, пожалуй, самое крупное географическое открытие, в котором принял участие Баренц. В тумане над горизонтом открылась часть архипелага Шпицберген («Острые горы»). Ее нанесли на карту (сейчас это остров Западный Шпицберген), на берегу поставили крест и выгравировали памятную надпись от имени голландского штатгальтера, но приходилось торопиться — изучение интереснейшего архипелага пришлось оставить последователям. Между прочим, ныне единственное российское — по международному юридическому статусу — поселение на острове Западный Шпицберген называется Баренцбургом.
На 80-м градусе северной широты корабли были остановлены — на сей раз уже сплошными льдами. Но о поражении пока никто не думал — решили свернуть чуть на юг, обратно к Медвежьему, и разойтись кто куда считает нужным. Рийп полагал перспективным новый путь на восток мимо Шпицбергена. Хемскерк же с Баренцем взяли привычный курс на Новую Землю и 13 июля на широте 73-го градуса, наконец, высадились в заливе Ломсбей (современная Сульменева губа), где на берегу установили навигационный знак. Но, не желая терять остатка лета (хотя надежды найти путь за одну навигацию были фактически исчерпаны первыми двумя плаваниями), голландцы решили все же рискнуть: не стали на зимовку, как собирались предварительно, а пошли дальше — мимо Оранских островов в Карское море.
Поначалу повезло: спустились немного вдоль восточного берега Новой Земли, но там, южнее, природа словно бы в насмешку над моряками встретила их льдами — пришлось уходить обратно на север, к мысу Желания. Тут и наступил настоящий кошмар. Не дойдя до мыса нескольких миль, корабль Баренца и Хемскерка 26 августа оказался скованным со всех сторон в бухте, которая справедливо была нанесена на карту как Ледяная. Этот топоним по сей день сохранился на Новой Земле в соперничестве, правда, с поморским названием Спорый Наволок. Участник и летописец того нелегкого плавания Геррит де Фер пометил в тот день в дневнике: «Под вечер мы добрались до западной стороны Ледяной гавани, где нам пришлось провести всю холодную зиму в большой нужде, страданиях и тоске».
Голландский корабль освобождается из ледяного плена, но вскоре его затрет в Ледовой гавани
Не полагаясь более на корабль, который в любой момент мог быть раздавлен льдами, моряки выгрузили все необходимое имущество на берег. В первую очередь — провиант, одежду, оружие, инструменты и, что очень пригодится потом, две небольшие лодки. Потом держали совет и пришли к единственно возможному заключению: надо защититься от холода и диких зверей, построить дом, а в остальном довериться Господу. Никто не мог знать, чем все это закончится, выживет ли хоть кто-то из 17 зимовщиков, не говоря уже о том, вернется ли домой.
С огромным трудом обессилевшие люди заготавливали плавник, необходимый для по стройки избы и растопки печи. Разбирали на топливо ненужные корабельные переборки. Место для зимнего дома Баренц, на которого в трудную минуту все возложили надежды, выбрал, естественно, так, чтобы был виден в своей ловушке корабль, хотя для этого пришлось отдалиться на некоторое расстояние. Избу поставили на 12-метровой береговой террасе более чем в 200 метрах от воды. Вместо трубы приспособили бочку.