Рабочие на заводе электрогенераторов «Микано» (Лагос, Нигерия). Большинство нигерийцев получают электричество лишь Республика Конго (Конго-Браззавиль) 6 15 29 Независимость (от Франции) с 1960 г. Население: 3 млн 847 тыс. чел. ВВП/чел.: 3548 долл. Главные статьи экспорта — нефть и красное дерево. По данным Всемирного банка, здесь самые нечестные чиновники в Африке: 75% правительственных контрактов заключаются только за «откат». на несколько часов в неделю, поэтому те, кто может себе это позволить, используют генераторы. Фото: Jacob Silbergerg/PANOS PICTURES/AGENCY.PHOTOGRAPHER.RU
Конец колониализма
Год Африки, как уже говорилось, — это отнюдь не завершение деколонизации, она затянулась еще на три с лишним десятилетия. В независимой ЮАР продолжала действовать расистская система апартхейда, «раздельности» — черное население там было лишено большинства гражданских прав. В Родезии всем заправляло белое меньшинство, построившее процветающую экономику — местные фермеры кормили все окрестные африканские страны. Из европейских держав дольше всего задержалась в Африке Португалия. В 1960 году диктатор Салазар, выступая перед Национальной ассамблеей, заявил: «Другие державы прибыли в Африку вчера, а мы там находимся уже четыреста лет… Мы не собираемся бросать человеческие судьбы на произвол так называемых ветров истории». Ангола, Мозамбик и Гвинея-Бисау считались не колониями, а такими же частями империи, как метрополия. Прямой дискриминации местного населения, подобной апартхейду в ЮАР, там не было. Лояльные африканцы, свободно владевшие португальским, попадали в категорию «ассимильядуш» — полноправных чернокожих граждан. Правда, составляла эта прослойка всего 2% от общего населения колоний. Из нее и вышли почти все вожди сопротивления колонизаторам — Агостиньо Нето, Амилкар Кабрал, Самора Машел. Начиная с 1961 года вооруженная борьба в португальских колониях не утихала, и только в 1974-м, когда в самой Португалии произошла демократическая «революция гвоздик», новое правительство приняло решение уйти из Африки.
Пятью годами позже черное большинство пришло к власти и в Южной Родезии, которая стала называться Зимбабве. Наконец, в 1994-м был ликвидирован режим апартхейда. На выборах в ЮАР победил Африканский национальный конгресс, который вел борьбу за равные с белыми права с 1912 года.
Прошлое и будущее
Африка разнолика, и предложить единый сценарий развития для ее государств невозможно. Показательно, что, просуществовав почти 40 лет, Организация африканского единства (годовщину создания которой, 25 мая 1963 года, по решению ООН отмечают как День освобождения Африки) так и не стала генератором и проводником неких общеафриканских идей.
Обретение независимости всегда вселяло надежды на лучшее. Жители свободной Танганьики несут на руках своего первого премьер-министра, будущего президента Джулиуса Ньерере. 29 мая 1961 года. Фото: CORBIS/FOTO SA
Почти ни одной стране Черного континента минувшие 50 лет не дались легко. Некоторых героев борьбы за освобождение Африки по-прежнему вспоминают с любовью — первого президента Кении Джомо Кеньятту, благодаря которому стране удалось сохранить относительную стабильность, или рано принявшего мученическую смерть и потому недолго остававшегося у власти Патриса Лумумбу. Других — Секу Туре или Кваме Нкруму — не слишком жалуют в собственных странах, но за их пределами популярность этих лидеров прошлого растет. Мол, они искренне хотели как лучше, а во всех безобразиях виноваты злокозненные исполнители.
Эти ностальгические настроения во многом связаны с тем, что отставание африканских стран от развитого мира за эти годы не только не уменьшилось, но многократно выросло. Африканцы винят во всем Запад, который якобы не желает вкладывать средства в экономику бывших колоний, дабы, как и раньше, использовать их как источник дешевого сырья и рынок сбыта. В этом есть доля правды. Помощь, которую вот уже 30 лет развитые страны оказывают Африке (ее параметры обсуждаются на каждом заседании «семерки», «восьмерки», «двадцатки»), пока сводится в основном к тому, что Запад шлет на Черный континент излишки своей сельскохозяйственной продукции, а также выделяет кредиты, которые на Запад же и возвращаются, поскольку тратятся на закупки там товаров и оплату услуг западных специалистов. При этом то, что выращивают сами африканцы, неконкурентоспособно, поскольку они, в отличие от западных фермеров, не получают субсидий от государства.
Однако инвестиции в Африку все же идут, и в немалом объеме. В последнее десятилетие она стала притягивать к себе взоры азиатских индустриальных держав. Китайцы скупают не только африканские месторождения полезных ископаемых, но и миллионы гектаров плодородных земель и тропических лесов. Причем в отличие от Запада они не учат никого жить и свои многомиллиардные вложения не оговаривают никакими дополнительными условиями. Китайский опыт стали активно использовать Индия и Япония. Можно сказать, что в азиатских странах началась своего рода африканская лихорадка. На Черном континенте это только приветствуют: коль скоро американо-европейские программы экономического возрождения Африки оказались не слишком эффективны, почему бы не попробовать другой путь?