...И вот наступил наконец день, когда пробил час «Лузитании». Солнце медленно опускалось за спину равнодушно раскинувшего руки цементного Христа на горе Корковадо, когда окончился победой «Фламенго» последний матч дня. Не прошло и десяти минут после репортажа, как в бар Педро влетел обезумевший Зека. Хватаясь рукой за сердце, он рухнул на стул и потребовал лимонной батиды. Старый Педро вытряхнул из бокала коричневого таракана и, наливая настойку, поинтересовался, что случилось.
— Сколько времени? — спросил Зека, стуча зубами.
— Без пяти семь.
— Включай скорее транзистор! Сейчас будет выпуск спортивных новостей!
Педро покачал головой: парень, похоже, свихнулся — транзистор, укрепленный над полкой с винами, никогда не выключался.
Зека глотнул терпкую настойку, стукнув зубами о край стакана. Над прилавком раздались знакомые фанфары, диктор просил внимания: начиналось объявление результатов лотереи. Все, кто был в «Лузитании», достали свои талоны. Размеренно, словно сообщая военную сводку с поля сражения, диктор читал: «Матч номер один: «Флуминенсе» — один, «Веско» — два. Матч номер два: «Фламенго» — три, «Португеза» — ноль...»
Все сгрудились вокруг Зеки. С каждым результатом напряжение росло. Восьмой, девятый, десятый матчи... Теперь уже Педро схватился рукой за сердце. Одиннадцатый матч, двенадцатый... Охнула Силвия. Тринадцатый, последний: «Форталеза» — два, «Ипиранга» — ноль!
Зека роняет талон и опускается на пол. Единодушный рев потрясает «Лузитанию». Тринадцать очков! Все матчи угаданы! Зека, Флавио и Дамиан — победители! Миллионеры! Мил-ли-о-не-ры!
Свершилось! Все-таки господь там, на небе, великодушен и милостив! Слава тебе, господи наш! Спасибо, что обратил свой мудрый взор на нашу убогую «Лузитанию»! Педро крестится, дрожа и еще не веря в случившееся. Неважно, что не он выиграл эти миллионы! Ему тоже повезло: теперь «Лузитания» прославится на весь город. Скоро прибегут репортеры, фотографии появятся в газетах! Завтра же появятся. «Лузитанию» покажут по телевидению! А это означает, что сюда сбегутся зеваки со всего района. Может быть, бар станет модным?
Вокруг уже толпились десятки знакомых и незнакомых, завсегдатаев и случайных прохожих: весть о выигрыше разнеслась по всему кварталу. Силвия, вытирая глаза, обнимала Зеку. Никто не мог разыскать Дамиана, который еще утром отправился собирать милостыню на Центральный вокзал, флавио работал в отеле, но уж он-то знал: он всегда имел при себе копию талона.
«Лузитания» заполнялась народом. Бился в истерике Лоретти, сбежавший из своего киоска: он заполнил свой талон точно так, как Зека с Флавио, но в последний момент дьявол толкнул его под локоть, и Лоретти переделал результат тринадцатого матча, поставив ничью. Если бы не эта проклятая ничья, он делил бы сейчас с Зекой миллионы, как это бывало всегда, когда несколько талонов набирали тринадцать очков.
Лопес, растолкав зевак, схватил Зеку за плечо.
— А ну, вставай!
— Что, что такое? — слабым голосом отозвался Зека. Он озирался вокруг с какой-то отрешенной улыбкой, не узнавая друзей.
— Вставай немедленно! — крикнул Лопес.
— Что ты, сержант? Зачем трогаешь парня? Оставь человека в покое! — закричали вокруг.
— Зачем он тебе нужен? — качая головой, спросил Педро.
— Как это «зачем»? — рассердился сержант. — Он что, не собирается нам поставить хотя бы бутылку «прайаниньи»?
Радостный рев оглушил Педро. Зека испуганно раскрыл глаза и начал приходить в себя.
— Где Флавио? — спросил он слабым голосом.
— Флавио сейчас придет, — сказал Лопес. — А ты пока давай распорядись.