Дай, мамко, голку
Тай ниточку шовку,
Най пришием квиточку
З зеленого барвиночку
Молодому на головку... То же поют молодой. Родители надевают венки на жениха и невесту. Вся церемония словно огромный венок, сплетенный из песен, шествий и плясок.
Назавтра невеста со своими гостями, а жених со своими отправляются «записываться» в сельсовет. Потом все садятся на коней и едут к невесте. Во главе процессии шесть человек с трембитами тоже на конях; свадебный кортеж молодых — дружки, сваты, односельчане — с песнями, плясками под звуки скрипок и гармоний. Приехали, невесту вносят в дом вместе с седлом — на счастье. Смех, гомон за столом, каждый хочет сказать что-то особенно приятное жениху, невесте, родителям, сватам.
Дружки между тем заводят старинные песни про гуглю и манта. Поют женщины, мужчины вторят:
Наша молода як ягода…
Гармонист разводит мехи с бубенцами, раскрасневшиеся пары высыпают на улицу...
Ой черная, ты черна!
Чернява, та чернява!
За що ты полюбила,
За що ты полюбила
Иванка кучерява...
Но это, как всегда, тайна. И не для того поют, чтоб выведать ее. А зачем, кто знает.
Ю. Юрьев.
Апартеид до самого неба
Каждый африканец, достигший шестнадцатилетнего возраста, обязан иметь при себе «контрольную книжку». Если африканец не может предъявить ее из-за того, что забыл «контрольную книжку» дома, он совершает уголовное преступление. Рабочий-африканец совершает противозаконный акт, если принимает участие в забастовке любого рода. Это уголовное преступление карается штрафом до 1400 долларов, или тюремным заключением на срок до трех лет, или тем и другим одновременно. Африканец, посетивший хотя бы одну лекцию в Кейптаунском университете без разрешения министра по вопросам образования банту, совершает уголовное преступление. Лицо цветного происхождения, посетившее кинотеатр без специального разрешения, совершает уголовное преступление. Всякий, кто оказывает помощь семье лица, осужденного за преступление, выразившееся в протесте против апартеида, также совершает уголовное преступление. Любая политическая партия считается незаконной, если не все ее члены принадлежат к одной этнической группе, то есть если не все ее члены являются только африканцами, или белыми, или цветными. Ни один африканец не имеет права владеть землей и по своему усмотрению распоряжаться ею в какой-либо части страны. Если африканец не может предъявить квитанции об уплате налогов, полицейский имеет право арестовать его и доставить к чиновнику по делам банту, который, в свою очередь, может выдать ордер на задержание африканца до тех пор, пока не будет выяснен вопрос с уплатой налогов. Африканец, который напишет на стене дома любого лица «Долой апартеид», совершает уголовное преступление.
Любое лицо, выступающее за ввод войск Организации Объединенных Наций в Юго-Западную Африку, виновно в уголовном преступлении, карающемся тюремным заключением на срок до 5 лет или смертной казнью.
(Из законодательства ЮАР)
Несколько лет назад свою первую посадку самолет компании КЛМ на пути из Иоганнесбурга в Европу совершал в Браззавиле. У европейцев, живущих в небольших африканских городах, существует комплекс, который когда-то наблюдался у жителей захолустных пристанционных местечек и городков России: к приходу скорого поезда, проскакивавшего через станцию с минутной остановкой, на перроне собирались праздные обыватели, жаждущие «людей посмотреть и себя показать». В Африке тоже существует категория завсегдатаев, раза два-три в неделю собирающихся в аэропорту к «европейскому» самолету. Они никого не встречают и никого не провожают: пока транзитные пассажиры покорно пьют бесплатный оранжад, держа на коленях дорожные сумки и портфели, местные европейцы сплетничают за чашкой кофе или рюмкой коньяку. Потом они с завистью наблюдают за взлетающим почти у здания аэропорта лайнером и нехотя разбредаются к своим автомашинам.
Самолет из Иоганнесбурга прилетает ночью, когда влажный воздух покрывает густой росой уже успевший остыть металл автомашин, барьеров, стульев. В глухой, без малейшего оттенка темноте поле аэродрома абсолютно неразличимо; лишь сумасшедше толчется у редких фонарей ночная мошкара. Официанты в баре сонно сутулятся у стойки, дремлет таможенник в своем закутке. Тишина.