Атяшкин длинным броском пересек дорогу и скрылся в кустах. Он понял, чего хотел от него командир. Фролов и Волков поймут потом.
«Бьюсинг» наконец появился на дороге. В его кузове под брезентом стоял прожектор. Шофер боялся за свой груз и вел машину осторожно, объезжая ухабы и рытвины. Чекмарев увидел в широкой кабине семитонки еще двух солдат. Командир прыгнул на подножку и рванул дверцу на себя. В тот же миг Атяшкин вскочил на подножку с другой стороны и схватил шофера за горло... Через мгновение все было кончено.
— Надеть каски и шинели! Живо в кузов! — Чекмарев вскочил в кабину, за руль сел Атяшкин.
Убитых эсэсовцев бросили в кусты. «Бьюсинг» тяжело рванулся вперед. Фролов и Волков в кузове натянули немецкие шинели и каски, прижались к огромному прожектору, готовые открыть огонь в любую секунду.
Саша Ефименко видел сверху, как была захвачена семитонка, но не успел слезть. Машина уже ушла. Он решил, что командир оставил его нарочно.
Как бы сильно ни ревел мотор «бьюсинга», его заглушил дикий грохот трех авиационных моторов. «Юнкере», заложив над аэродромом глубокий вираж, нацеливался на посадку.
Атяшкин нажал на полный газ. Тяжелая машина развила такую скорость, что у аэродрома едва удалось притормозить ее. Чекмарев, Волков и Фролов, спрыгнув на ходу, бросились в лес и оттуда открыли стрельбу по выстроившимся для встречи курьера солдатам. Фашисты бросились было врассыпную, но тут их накрыла первая мина. Вторая ударила в «мерседес». С командного пункта, очевидно, приказали пилотам уйти на второй круг, но было поздно. «Юнкерс» уже катился по земле, неуклюже покачиваясь на неровностях полевого аэродрома. Летчики в высоко задранной кверху кабине не увидели семитонный «бьюсинг», который мчался с грохочущим разбитым прожектором в кузове наперерез самолету. Метрах в двадцати от цели из кабины выпрыгнул Атяшкин и сразу скрылся в дыму. Грузовик, как танк, ударил в один из моторов, с треском отломил крыло, круто развернул «юнкерс», и тут в небо взвился огромный столб пламени. Вдобавок близко разорвалась мина. Взрывной волной сорвало стабилизатор. Огонь перекинулся на другие моторы и подбирался к бензиновым бакам.
Атяшкин, оглушенный взрывом, некоторое время лежал без движения, потом открыл глаза. Он сам не мог понять, почему направил машину навстречу самолету. Скорее всего испугался, что другим способом уничтожить «юнкерс» не удастся, и пошел на таран. Теперь огонь пожирал транспортник, словно картонную коробку. Лязгнув, сорвалась с петель дверь, и из раскаленного, как жаровня, окутанного густым дымом самолета выскочили трое Они побежали к сторожке. Атяшкин стал стрелять, но не видел, попал ли. Воспользовавшись суматохой, он отполз к границе аэродрома и занял выгодную позицию за деревьями. Теперь он понял, где были свои, а где враги. Мины ложились, одна за другой прямо в том месте, откуда суматошно палили фашисты. Атяшкин взял на прицел копошащихся на поле солдат и выпустил длинную очередь. Гитлеровцы не ожидали огня сзади и стали отползать к сторожке. А там недалеко находились Матвей и Сеня Ершов.
— Последняя! — крикнул Сеня и опустил в ствол мину.
С резким хлопком она взвилась вверх. Теперь оставались гранаты и автоматы. Матвей кинулся вперед и швырнул в сторожку гранату. Немцы стали выбегать из дома, но попадали под автоматный огонь Сени. Матвей бросил еще несколько гранат, забежал за дом. И тут натолкнулся на двух гитлеровцев в черных парадных шинелях. Он нажал на спуск, но заело патрон, тогда он перехватил автомат за ствол и с хряском опустил приклад на голову одного из фашистов. Другой же ловко увернулся от удара, пытаясь выхватить из кобуры пистолет. Матвей снова занес автомат над головой, и тут удар снизу опрокинул его. Он отлетел к кустам. Матвей вскочил на ноги и с обманным выпадом правой левой нанес немцу удар в челюсть и попытался скрутить его. Тот резко рванулся и бросился бежать. В руках Матвея осталась его полевая сумка. Третий гитлеровец, растерянно бегавший до этого с пистолетом вокруг дерущихся, наконец выстрелил и побежал следом. Пуля обожгла щеку Матвею. Зажав рукой рану, он кинулся за немцами. Он видел, как навстречу им выскочил Сеня и как первый фашист выстрелил в него. Когда Матвей подбежал, Ершов был уже мертв. Преследовать немцев было бессмысленно. Матвей подхватил Сеню на руки и потащил в лес. По удаляющейся стрельбе он понял, что и остальные ребята отходят...
Саша Ефименко, так и оставшийся на дереве, сначала слышал разрывы мин и гранат на аэродроме, минут пять спустя — торопливую автоматную перестрелку... Потом он увидел бегущих Чекмарева, Матвея Асташкова с Сеней Ершовым на спине, Фролова и Волкова... Отступая, они стреляли назад.