Пингвины относятся к тем редким животным, которые нисколько не боятся человека. Их интерес к нам и к нашей аппаратуре был даже весьма навязчивым. Когда пингвины проходили домой мимо нашей палатки, они выстраивались в длинную очередь, чтобы заглянуть внутрь. И поскольку пингвины от моря к колонии следуют строго по одной и той же дороге, движение застопоривалось, и возникала давка. Иногда они находили какой-нибудь предмет, принадлежавший нашей экспедиции. Губчатый шарик, предохраняющий микрофон, был принят ими за игрушку. Они устроили из-за него драку, выхватывали друг у друга, катались по траве. Но когда голодные птенцы начали звать родителей, очередь в палатку рассыпалась и игра тут же прекратилась. Даже королевские пингвины не питали к нам недоверия. Может быть, они принимали нас за новых гигантских пингвинов, поселившихся тут со своим детенышем?
Королевские пингвины исчезли с Фолклендских островов лет пятьдесят тому назад. Иногда какой-нибудь пингвин заплывал по ошибке в Стэнли, где тут же попадал в руки любителей животных. За три дня пингвины становились ручными, но ели лишь в том случае, если пищу заталкивали в них силой.
Недавно королевские пингвины впервые вернулись на архипелаг в большом количестве, и фолклендцы, у которых проснулся интерес к птицам, радостно приветствовали их возвращение. Птицы немало скрашивают им одиночество, не дают почувствовать заброшенность.
В Мировом океане расстояния, безусловно, сократились. Но крохотный островок Си-Лайон-Айленд («Остров Морского льва») отделяет от Восточного Фолкленда бурное море, которое становится непреодолимым препятствием, если у людей кончилась соль и нет доброй лодки. Несколько раз в году на остров приходит пароход, он забирает шерсть и оставляет продукты. Если позволяет погода. А погода в тех местах настолько капризна, что прежние хозяева острова не держали даже лодки — пользоваться ею все равно почти что невозможно. Не было лодки и у моего доброго знакомого Бенни Девиса...
Бенни задумался. Его взгляд упал на пустой бидон из-под керосина. Бидон вполне годился для остова судна. Бенни распилил бидон в длину, скрепил обе половины, приклепал какое-то подобие мачты и выстругал руль. На рассвете, когда начался прилив и ветер был слабый, он оптимистически поднял парус и отправился за солью.
Боги погоды благосклонно отнеслись к его рискованной затее. Бенни вернулся с мешком соли для миссис Риккет, которая решила, что видела Бенни в последний раз, когда он отчалил на своем самодельном судне.
Шесть месяцев спустя Бенни, чувствовавший себя уже бывалым моряком, повторил свое путешествие, когда у миссис Риккет кончился запас соды.
Я искренне восхищаюсь космонавтами, но мне кажется, что для предприятия Бенни Девиса храбрости требовалось отнюдь не меньше. А может, нам просто пока что легче понять трудность подвига, совершаемого на небе, чем на земле.
Нужно сказать, что прежний владелец острова по полгода жил в Лондоне, при таком ведении хозяйства земля не могла быть незапущенной.
— Здесь можно прекрасно жить, если как следует обращаться с землей. Обидно, что для коренных островитян на архипелаге уже не осталось земли, — говорил мне Бенни. — Мы вынуждены селиться на самых мелких и дальних островах вроде этого. А владельцы хорошей земли живут в фешенебельных районах Лондона. В прошлом году акционеры «Фолкленд Айлендс компани» получили по одиннадцать процентов прибыли, в предыдущие же годы они получали по двадцать пять процентов. Двадцать пять процентов — не пошевелив даже пальцем! Разве это справедливо? Почему правительство не купит эту землю и не продаст ее коренным островитянам?
Осмонд Смит — убежденный холостяк и, если верить слухам, никогда в жизни не покидал своего острова. Лишь один раз он попал на Западный Фолкленд и то по ошибке пилота. Смит объявил свои владения на Волонтир-Пойнте заповедником.
В последние годы на Фолклендских островах заповедники вошли в моду, что свидетельствует о пробуждающемся интересе к природе у некоторых землевладельцев. Объявлено уже 12 частных заповедников, и каждый год появляются новые. Но владельцы вовсе не отказываются от своих прав на землю, а также от возможности в будущем, если понадобится, произвести любые перемены. И хотя охота в их владениях запрещена, коровы, овцы и лошади продолжают вытаптывать растительность, что является первой причиной эрозии, в результате которой уничтожаются предпосылки для сохранения островной фауны. На территории таких заповедников живут пастухи, а иногда строятся и другие жилища. Устраиваются даже военные маневры!