Он поднял глаза и обвел всех взглядом, будто говоря: «Все, я кончил, здесь больше ничего нет». Эпохальное интервью закончилось...
Суббота. В зал аэровокзала неожиданно врываются четверо вооруженных тонтон-макутов. Вскоре выясняется, что окружен весь аэродром. Вооруженные люди видны повсюду — даже на крышах и контрольной вышке. На лицах сотрудников посольств, пришедших на всякий случай проводить журналистов, — явное беспокойство. Кто знает, быть может, какой-нибудь журналист не понравился чем-то Бэби-Доку или его приближенным. Кто знает... Люди опытные могут припомнить случаи, когда здесь на аэродроме автоматная очередь приканчивала не угодившего властям туриста. Но в этот раз суматоха объяснилась проще: тем же самолетом, что и журналисты, в Нью-Йорк улетали Мари Дениз и Макс Доменик. Их провожал сам Бэби-Док...
Подготовил по материалам иностранной печати С. Ремов
Бег к горизонту
Каюр бежит, давая оленям разогнаться, и рывком прыгает в нарту. Взмахнул хореем: «Эй-эй-эй-эй!» И нет упряжки. Лишь крутящийся вихрь снега под оленьими копытами. Дальше, дальше, за горизонт.
Низкие сопки приглажены ледником. Небо хмурится, засыпает землю иглами снега, сильный низовой ветер завивает снежные смерчи. Но вот сквозь окно в тучах показался кусок синевы, и все засверкало под красноватыми лучами заполярного солнца...
24 марта этого года на главном проспекте города Мурманска начался традиционный праздник народов Севера, посвященный 50-летию образования Союза ССР. В нем участвовали представители Украины, Белоруссии, Эстонии, спортсмены из Польши, Венгрии, Чехословакии, Болгарии, ГДР, Швеции, Финляндии.
Заключительный аккорд праздника — оленьи бега. На этот раз командное первенство выиграли гонщики села Ловозеро, первые места в спринтерской гонке на 1600 метров заняли Алексей и Клавдия Терентьевы из села Краснощелье. Для нас же эти гонки явились началом другого праздника — знакомства с бытом коренных обитателей Севера — саамов.
...Вышли в пургу, в селе снег не очень чувствовался, но на Ловозере мело. Лес на горизонте стоял расплывчатой серой полосой, снег плотной струей несся над матовыми зеркалами обнажившегося льда. Прошли озеро, а через несколько часов дошли до Кивейских болот.
Так началось наше путешествие в страну саамов.
В куваксе горит костер, еловые поленья сыплют искры и опадают синеватыми жаркими углями. сизый дым стелется над головами и, прихватывая за собой искры, уносит их в отверстие крыши. Там, наверху, дым сгущается в плотную пелену, так что чуть выше наших голов дышать уже нечем, но из-под брезента, которым обтянуты жерди куваксы, тянет свежим воздухом. Пахнет еловой смолой, жареной олениной. Под нами густой мех оленьих шкур на подстилке из еловых лап; тепло.
В куваксе оленевод живет в среднем две недели, потом приходит смена. Но случается, в пургу например, меняются реже. Такие жилища существуют здесь исстари, зимой их покрывали оленьими шкурами, летом берестой. И сохранились они, конкурируя с передвижными домиками, из-за легкости перевозки в тундре.
На березовых прутах мы жарим куски оленьего мяса, в большой закопченной кастрюле закипает суп. Пока пьем чай. Разговор, естественно, идет о том, какие вкусные вещи можно приготовить из языка или, скажем, печени оленя.
— А вот рога оленя, еще молодые...
— Их разве можно есть?
— Ну-у! Мягкие. В них кровь... Шерсть снаружи очищают и рога жарят.
Первым поспевает мясо. Большие куски не могут прожариться до конца, и мы по примеру хозяев срезаем с них верхнюю часть, остальное жарим дальше.
Один из хозяев заговорил по-саамски, но как-то удивительно, нараспев. Началась импровизация о гостях, о быстрых оленях.
В речитативе мелодия полностью зависит от текста. Для этого в нужных местах вставляют междометия «да», «да-да», «да-а-ла», «лей-е», «лей-е-да», «лей-е-е-да». Часто начинают новую фразу повторением предыдущей или ее части. И вот началось самое удивительное: вибратто — быстрое чередование двух тонов. Это нужно слышать. Певец увлекается, вибратто все более резкие и напряженные, акценты размашистее. Певец уже достигает такого напряжения, что вынужден остановиться, перед тем как начать новую волну нарастания. Кажется, он уже не утвердится на главном тоне, но нет... Минует пауза, и мелодия возникает вновь.