— То, о чем вы говорите, — данные исследовательского или нормативного прогнозирования?
— И того и другого. Это объективная тенденция, которую предвосхитили еще классики марксизма. А вот, скажем, введение всеобщего среднего образования — это своего рода упреждение будущего. Еще лет пять-десять назад основной задачей средней школы была подготовка в вуз. Сейчас ясно, что среднее образование — это та норма, которая вскоре объективно потребуется на заводе, ферме, за прилавком — словом, повсеместно, хотя и не одновременно. Что это так, можно заметить уже теперь. Дальше требования к разуму, культуре, знаниям человека будут возрастать еще быстрей.
Будущее часто видится нам как прямое продолжение настоящего. Всего, думают иногда, будет побольше, все станет грандиозней, а в общем, этим перемены и ограничатся. Однако количество неизбежно переходит в качество. Темп же развития сейчас такой, что десятилетие меняет жизнь глубже, чем целые столетия прошлого.
— Не могли бы вы привести пример качественного изменения, которого следует ждать?
— Пожалуйста, наука. Начиная где-то с семнадцатого века число ученых в передовых странах удваивается каждые десять-пятнадцать лет, что во многом определяло особенности научно-технического прогресса. Пока ученых было мало, на это обстоятельство никто не обращал внимания. Но сейчас в нашей стране сфера науки вовлекла уже миллионы людей. Пределы роста числа ученых очевидны, ведь население каждые десять-пятнадцать лет не удваивается и удваиваться не может. Неизбежно наступит время, оно уже не за горами, когда пополнение науки замедлится. Тогда либо снизится ее продуктивность, что нежелательно, либо нам удастся резко повысить творческую отдачу ученого. При этом, понятно, не избежать каких-то, тоже качественных, изменений в системе образования.
Уверен, что сделать нам это удастся. Установлено, однако, что наука тогда действует успешно, когда в ней поддерживается некое оптимальное соотношение между молодыми и. опытными учеными. Но коль скоро приток в науку замедлится, соотношение это может нарушиться- Вот какие тут возникают попутные проблемы. И в других сферах тоже. Так что отдыха у речки под безмятежными небесами будущего ждать нечего.
— А что можно сказать о попытках заглянуть далеко, в XXI век?
— К сожалению, очень мало конкретного. Подтверждаются все генеральные наметки классиков марксизма. Но дух захватывает, когда пытаешься представить иные частные события. Вот, например: можно ожидать, что уже в первой четверти грядущего столетия наука сумеет продлить жизнь человека не на годы, даже не на десятилетия, а на сотни лет!
Вы представляете, что это такое — человек, живущий сотни лет?! Нет, это непредставимо, это какой-то фантастический переворот уклада жизни... Вообразить себе это еще трудней, чем современнику Пушкина войти в наш мир 1972 года. А ожидать можно не только продления жизни, будет еще несколько столь же необычных перемен. Нет, давайте лучше оставим дали XXI века в покое.
— Хорошо, спустимся на землю. Попробуем мысленно взглянуть на территорию нашего Союза в 2000 году. Заметно ли изменится ее физическая, не говорю уж экономическая, география?
— В свое время, это было не так давно, началось увлечение, казалось бы, научно-фантастическими проектами реконструкции земной поверхности. Проект плотины через Берингов пролив. Проект частичного осушения Средиземного моря... Проект создания искусственных морей в Африке, Южной Америке...
Это были очень дерзкие и величественные проекты, своего рода гимн грядущим возможностям человека. Я тоже отдал дань этому увлечению, популяризировал эти проекты, где только можно.
Потом пришла пора отрезвления, потому что мы убедились, что не в силах толком представить, к каким климатическим последствиям все это приведет.
Но тогда казалось, что и сами проекты, и дискуссии о них — дело в общем-то далекое от жизни, от практики. Когда-то все это еще будет технически и экономически осуществимо! Где-то там, в XXI веке...
И вдруг выяснилось: все эти фантастические проекты можно осуществить уже сегодня! Да, сегодня! Сейчас. Плотина через Берингов пролив? Что ж, ее можно построить лет за десять. Во всяком случае, в 80-х годах она вполне могла бы появиться на карте. Море внутри Сахары? Работы обойдутся во столько-то миллиардов долларов — в сотую долю ежегодных военных расходов человечества.
Едва мы свыклись с этим открытием, как обнаружилось, что некоторые масштабные проекты переустройства земной поверхности надо воплощать в жизнь, и притом не откладывая.