«..Не так-то просто иностранцу попасть во владения султана Кабуса, если правитель не сочтет это полезным для своего государства». Я вспомнил эту фразу из английского еженедельника «Экономист», покидая гостеприимный Хауф. Наш путь лежал по безжизненным, мрачным горам к никем не охраняемой границе Дофара. Тропа вела вверх. Все круче становился склон. Появились серо-зеленые колючие кустарники, удивительные деревца, стволы которых, подобно змеиным телам, лежали прямо на земле. Стирая с лиц горячие ручьи пота, мы карабкались все выше. За нами, не отставая, лез ослик, нагруженный мешками с рисом, чаем, сахаром.
Наконец мы достигли перевала и остановились, пораженные. В глаза брызнула сочная зелень лесов, полей, лугов. Сквозь клочья белого тумана проглядывал пейзаж Западного Кавказа или Карпат. После безводной пустыни, верблюжьей колючки — прозрачная роса на густой траве, аромат цветов и деревьев. Ручеек со стеклянным звоном пробивался из скалы и пропадал в небольшом болотце.
И это тоже Аравия?!
Побережье Дофара — стена голых скал, мрачных и унылых, как и весь Аравийский полуостров. Удивительный климат гор объясняется тем, что летние юго-западные муссоны несут отяжелевшие от влаги облака вдоль африканского побережья к Аравии. Но на пути к Южному Йемену они проплывают над «Африканским рогом» — Сомали, земле которого и отдают большую часть воды; единственный участок аравийского побережья, куда они доходят беспрепятственно, — Дофар. Здесь, в горах Кара, частые летние дожди или росные туманы орошают плодородные почвы, на которых растут травы, фасоль, маис, маниока, редкие в Аравии кокосовые пальмы, мирт, белый жасмин, акация, а вдоль ручьев — мимозы, ивы, смоковницы. В горах есть даже маленькие озера, окруженные тропической растительностью.
Горы Кара на западе начинаются у моря, в районе Салалы они отступают от побережья километров на пятнадцать, а еще дальше, всего лишь километров через двадцать, переходят в бесплодную и безводную пустыню Руб-эль-Хали.
Население Дофара неоднородно. На побережье в основном живут арабы, правда со значительным числом африканцев и мулатов. Жители гор — смешанной расы, хотя там немало и чистокровных арабов. Себя они называют кара. Это едва ли не самое отсталое население на всем Ближнем Востоке. Возможно, что они — потомки уцелевших абиссинских христиан, которые вторгались в Юго-Западную Аравию накануне появления ислама. Как сотни лет назад, кара обитают в низеньких хижинах, сделанных из сучьев, обмазанных грязью, или в пещерах. Они невысоки ростом и очень выносливы. Мужчина кара безбороды, а свои смазанные жиром волосы заплетают в длинные косички, схваченные кожаным ремешком, и обёртывают несколько раз вокруг головы. Любимый цвет их одежды — индиго. Но мужская одежда обычно — лишь короткая черная юбка, что делает кара немного похожими на шотландцев.
Мы — не рабы
Несколько дней мы шли по скользким тропам, увязая по щиколотку в грязи или прыгая по мокрым скалам. Густой туман покрывал горы и плато. В десяти метрах ничего нельзя было различить. Тем неожиданнее и любопытнее оказывались мимолетные встречи, когда из молочной белизны вдруг возникали караваны верблюдов или босые путники с подоткнутыми подолами юбок, с блестящими телами и каплями влаги на густых волосах, вооруженные винтовками или просто крепкими палками. На тропах встречались пастухи со стадами коров и коз, солдаты, коробейники с нехитрым набором товаров и крестьяне, идущие за керосином или медикаментами в Хауф. Они троекратно целовались с нами и бойцами, и начинался традиционный обмен вопросами. Такие встречи в горах — и телефонная связь, и переписка, и газета.
С нами шли четыре дофарца. Двое из них — Абдо и Сальман — читателю уже знакомы. Третий был молодой мулат, а четвертый — бедуин Сайд. Небольшого роста, сухой, лет под сорок, он казался тщедушным, однако в выносливости не уступал своим молодым товарищам. При всех обстоятельствах его бородка и усы воинственно топорщились.
Как-то раз, на второй или третий день перехода, когда порывы ветра неожиданно разогнали облака, мы увидели в отдалении пару довольно крупных голубей. Саид припал на колено, мгновенно прицелился и выстрелил. Один голубь улетел, другой камнем упал на землю. Саид подбежал, нашел в траве голубя и преподнес нам — «на жаркое».
Поражает удивительная щедрость дофарцев. Бедуин Саид — отличный тому пример. У него были великолепные швейцарские часы, которыми он очень гордился и дорожил. Но на одном из переходов взял и подарил их приглянувшемуся ему человеку. А однажды мы купили козу, зарезали ее и стали варить. В нашем отряде было шесть человек. Откуда ни возьмись, собрались люди: три пастуха, бродячий торговец, больной старик с мальчиком, две женщины с маленькими детьми, шесть подростков из соседнего селения. Гости спокойно ждали, пока на костре варилось мясо. Каждому досталась его доля.