Легко понять, почему молодые дофарцы, дети рыбаков, кочевников, ремесленников, рабов, с такой готовностью и страстностью воспринимали революционные идеи, почему они обратились к крайнему средству борьбы — вооруженному восстанию — для достижения естественных целей: свержения султанского режима и изгнания англичан.
В 1964 году в Кувейте молодые революционно настроенные дофарцы созвали тайный учредительный съезд организации, названной ими Фронт освобождения Дофара, и решили начать вооруженную борьбу. Но для этого необходимо было подготовиться — наладить связи, достать деньги, закупить оружие, обучить бойцов.
Весной 1965 года активисты Фронта пробрались в горы Кара и в Салалу. Накануне восстания их планы раскрыла английская контрразведка и арестовала несколько десятков человек в прибрежных дофарских городах. Их отправили в мрачную средневековую тюрьму в Маскате «Кут-Джаляль», устроенную в бывшем португальском форте у входа в гавань. Того, кто туда попадал, родные, оплакивая, хоронили заживо.
Восстание все же началось. Те, кто был в горах, избежали ареста. 9 июня 1965 года они одновременно атаковали три английских военных лагеря — Реззок, Любб и Гирзаз. В то время Абдо находился в Саудовской Аравии, спорившей из-за границ с английскими протекторатами В пику англичанам власти согласились пропустить через свою территорию вооруженную группу дофарцев — 35 человек на трех автомашинах.
Однако то ли англичане сами узнали что-то об отряде Абдо, то ли правительство Саудовской Аравии в последний момент выдало их, но на другом краю пустыни Руб-эль-Хали их ждала засада — рота наемников с английскими офицерами. Они надеялись схватить дофарцев около первого колодца, который повстанцы не могли миновать. После короткой стычки стало ясно, что прорваться на автомашинах не удастся. Назад пути тоже не было: кончился бензин. А там, в зеленых горах Дофара, восставшие сражались почти голыми руками — с фитильными ружьями и кинжалами. Абдо приказал закопать в песок автомашины и часть боеприпасов, раненых оставить у бедуинов, а остальным прорываться в горы пешком. Каждый взял по четыре винтовки. Сам Абдо взвалил на плечо пулемет. Теперь они шли, минуя колодцы, так как опасались новых засад.
Через трое суток их, полумертвых от голода и жажды, подобрал отряд партизан.
— Да, — рассказывал Абдо, — тяжелее боя и труднее перехода у меня в жизни не было. — Он надолго замолчал, а потом, словно очнувшись от воспоминаний, продолжал: — Со временем мы поняли, что освобождение одного лишь нашего Дофара, самой нищей земли на Арабском Востоке, не решит его проблем. Тогда и была поставлена задача: изгнать английских колонизаторов из всех их аравийских владений. Поэтому мы назвали свою организацию Народный фронт освобождения оккупированной зоны Персидского залива, создали свою армию. Теперь у нас есть большие освобожденные районы, а военные действия ведутся уже в четырех зонах — Западной, Хо Ши Мина, Центральной (Красная линия) и Восточной. Султанским наемникам теперь туго приходится...
Любопытную историю о борьбе дофарцев рассказал мне рыбак Саад из прибрежного селения Далькут в Западной зоне:
— У нас не было постоянного лагеря наемников или англичан. Они приходили и уходили, устраивали обыски. Среди местных жителей у них были шпионы, которые указывали, кто связан с Народным фронтом. Но когда наемники уходили, у нас появлялись партизаны. Они говорили нам, что наемников и англичан не надо бояться, что их скоро прогонят. Вот из соседнего Южного Йемена их уже прогнали. Мы слушали, верили и не верили. А потом долго шептались с соседями. Мы боялись старосту-шейха, поставленного султанской администрацией, и его охранников. Но однажды, когда шейх потребовал себе в жены 13-летнюю дочь моего брата, мы собрались перед мечетью, выволокли его из дома, судили всем миром, а затем выгнали из Далькута.
— В начале октября, — продолжал Саад, — к берегу подошли десантные катера. С них высадилось триста наемников-белуджей с английскими офицерами. С ними был и наш бывший шейх. Мужчины пасли скот в горах. Солдаты согнали женщин и детей на солнцепек и оставили их без воды на целый день. Что было в домах — все взяли. Через два дня к Далькуту подошли подразделения Народной освободительной армии с минометами и пулеметами. Несколько дней не прекращалась перестрелка, а затем часть наемников бежала на катерах. Оставшиеся отступили в горы к своему постоянному лагерю. Но и оттуда недели через две им пришлось удирать на вертолетах. Я вернулся в Далькут, вступил в ополчение и стал командиром отделения. Весной меня избрали в деревенский административный комитет...