— Самое прямое... Сколько у нас времени? — снова поинтересовался Садко.
— Сколько угодно, — ответил я, — если, конечно, вы не спешите.
— Хорошо, — согласился коллекционер. — Тогда начнем с небольшого вступления.
И он начал говорить. Не спеша, с расстановкой, будто читал лекцию. Я уселся поудобнее и стал слушать.
...В давние времена украинские казаки, случалось, служили наемниками в странах Европы. За свою службу они получали золотые монеты — дукаты. Слово это произошло от фамилии Дука, которую носили византийские императоры Константин X и его сын Михаил VII. Первоначально дукат представлял собою золотую монету, которая из Италии XII—XIII веков распространилась по всей Европе и во многих странах получила свое название.
Золотой дукат вешали казакам на шею как награду, одновременно он служил и украшением. Бывало, золотые монеты заменялись различными медалями европейской работы. В XVII столетии, например, таким путем на Украину попали работы знаменитых в Европе медальеров Дадлера, Хена, Киттеля, Бенсгейма и других.
Короче говоря, золотая монета на шее — дукат или медаль — стала знаком ратной доблести, говорила о человеке как о бывалом воине, принимавшем участие в сражениях. После воссоединения Украины с Россией казаки уже не наемничали в других государствах; люди, заслужившие эти награды, уходили из жизни, и постепенно дукаты перешли в сундуки их дочерей и внучек, превратились в женское украшение. Традиция носить на шее среди коралловых бус дукач, то есть бант-брошь с медалью или монетой, просуществовала у нас около трехсот лет. Дукач на шее девушки был своего рода знаком зрелости, перехода от детства к юности. Выйдя замуж, молодая женщина продолжала носить дукач до тех пор, пока у нее не подрастала дочь, к которой и переходила фамильная драгоценность. Качество, достоинство дукача, его стоимость и происхождение — все это было тесно связано с общественным положением семьи.
Всеобщая и столь продолжительная мода на дукачи потребовала, естественно, их изготовления на месте. Возник целый промысел, появилось огромное количество умельцев, которые работали на простонародный спрос. И, что интересно: примитивные мастерские этих народных ювелиров существовали еще в 20-х годах нашего столетия. Но революционная перестройка деревни, коренные изменения в крестьянской жизни ускорили отмирание промысла и обычая. Сейчас дукач — большая редкость. В годы Великой Отечественной войны погибли интереснейшие коллекции дукачей, более половины которых так и остались не исследованными учеными...
Александр Игнатьевич расстегивает наконец свой портфель. Достает из него одну плоскую коробку, другую, третью, четвертую и кладет передо мной. Затем поочередно раскрывает их и оставляет открытыми.
Первое впечатление — несуразная двойственность дукача: военная медаль и одновременно женское украшение. Несовместимые как будто вещи, а вот надо же, объединились и живут вместе триста лет. Сначала как-то трудно к этому привыкнуть. Однако, когда я рассмотрел содержимое всех коробок и увидел, что на украшенных камушками и дешевыми цветными стеклышками металлических брошках укреплены не только русские монеты, но и самые различные медали, стало легче смириться со столь необычным соседством.
— Вот самые старые, — Александр Игнатьевич берет в руки небольшую коробочку. В ней три дукача: две серебряные и одна бронзовая медали, оправленные по краю плетеным проволочным шнурком и подвешенные на цепочках к бантам-брошам.
— Подлинные европейские медали XVII—XVIII веков, — поясняет коллекционер. — Вот Нюрнбергский жетон. А вот из Данцига, из Вроцлава. Тематика, как видите, мифологическая, религиозная. Веши высокого класса, жемчужины моей коллекции. Подобные дукачи найдены в знаменитом кладе Киево-Печерского монастыря в 1898 году. А скрыт этот клад около 1717 года. Вот такой приблизительно дукат, — Садко протягивает крупную монету, — был у гетмана Ивана Мазепы, а потом принадлежал еще одному гетману, Кириллу Разумовскому. Только тот был золотой, работы Себастьяна Дадлера. В XVIII столетии связь Украины с Западной Европой полностью не прекратилась, и дукаты продолжали поступать к нам. Но одновременно появляется и другой источник — русские медали и монеты.
Садко взял коробку побольше.
— При Петре появилось много наградных медалей, медальерное искусство достигло высокого уровня. Обычно на лицевой стороне русских медалей XVIII века был «патрет» императора или императрицы, а на оборонной стороне — сцена сражения, в честь которого человек награждался. Широко известны такие наградные петровские медали, как «За победу под Калишем. 1706», «За победу при Лесной. 1708», «За победу под Полтавой. 1709» и другие. Медали делались еще в виде рубля, однако без ушка: награжденные сами должны были пробивать в них дырки, чтобы повесить награду на шею или в петлицу.
Я бережно взял в руки овальной формы дукач, на котором был изображен Петр I в лавровом венке, доспехах и мантии. На оборотной стороне — тот же Петр в античном одеянии, на вздыбленном коне. По краю надпись: «За верность и мужество», а внизу «1706».
— Подлинная? — спросил я.
— Нет, конечно, — улыбнулся Александр Игнатьевич, — эта полковничья медаль была золотой. Хорошая копия. Подлинных было мало, больше копии, повторы, или, как говорят еще, реплики. В XVIII веке они делались с большим искусством... Немало использовано для дукачей и медалей времен Екатерины. И не столько военных, таких, как Катульская медаль или Чесменская, а все больше памятных, коронационных. «Коронатики» были на Украине очень модны,.
Ну а здесь дукачи поздней работы, — указал на две оставшиеся коробки Александр Игнатьевич, — они были сделаны уже тогда, когда превратились в чисто народные женские украшения.
Я стал перебирать в коробках скромные, порою просто наивные реплики творений прославленных некогда мастеров. Тут были и монеты XIX—XX веков, и штампованные фабричным способом жетоны.
— А это что такое? — показал я Садко дукач с надписью «Украшение для дам и девиц».
— Это уже XX век, — ответил он. — Фабричное изделие. В Одессе такие штамповали на все вкусы.
В этих коробках большинство дукачей были не литыми, а оттиснутыми штампом по тонкому металлу, почти фольге. Стороны жетона штамповались отдельно, и дукач складывался из двух кружков. Так появились дукачи, у которых одна сторона, скажем, русская, а другая западноевропейская, на лицевой стороне религиозный сюжет, а на оборотной — государственный. Смешиваются страны, темы, эпохи, стили... Иногда кружки эти не штамповались, а изготавливались ручной чеканкой. Но и в них можно опознать старые оригиналы, хотя чеканка порою примитивна до удивления. Царица на таких дукачах напоминала больше Бабу Ягу, тем не менее была в короне и мантии.
— Да эта коллекция просто клад для этнографа, — сказал я Садко. — А были ли у нас специальные исследования по дукачам?
— Мне известна только одна книга, но и она сделала очень много — пробудила интерес к дукачам и способствовала их собиранию и сохранению. Я говорю о книге Ивана Георгиевича Спасского «Дукаты и дукачи Украины», изданной в Киеве в 1970 году на украинском языке. В ней есть такие строки: «На наших глазах в течение полустолетия — жизни одного поколения — произошел необратимый переход широко распространенного в свое время бытового народного украшения, предмета этнографии, в область поздней археологии».
Однако, поразмыслив над всем этим, можно прийти к выводу, что народный обычай не исчез бесследно. Нет! Случайная встреча с коллекционерами в Черкассах говорит о втором рождении дукача. Он вновь интересен людям, но теперь уже иначе: из сферы бытовой, материальной дукачи перешли в область научную, эстетическую, духовную.
Александр Кузнецов