...Рано утром к этому дому сбегаются дети, садятся за парты. Звенит звонок, входит учитель, начинается урок — математики ли, географии или истории. Вроде бы ничего особенного. То же самое происходит во многих школах мира. Но для Афганистана массовая школа — явление особенное, революционный переворот в просвещении, знамение новой культуры. А школа имени Мухаммеда Этибара — в ряду лучших, к тому же здесь проводите очень важный для республики эксперимент
Еще совсем недавно далеко не все дети Шерпура, как, впрочем, и других районов Кабула, переступали школьный порог. До Апрельской революции даже в столице школы посещало менее трети детей. Остальных прибирали к своим рукам нужда и невежество. На их долю оставалось идти «в люди»: прислуживать — «подай-принеси» — в различных конторах, дуканах — лавках, мастерских, на рынках. Путь к грамоте и знанию для большинства был закрыт.
Курс школьного обучения длился 12 лет, и эта простая временная величина превращалась в серьезное препятствие, в своего рода имущественный ценз: столько времени посещать школу могли дети лишь наиболее состоятельных родителей. Что уж говорить о содержании программы... К примеру, в учебнике по биологии совершенно серьезно утверждалось: «...воробьи склевывают значительную часть урожая, поэтому люди голодают»,— получалось, что в вечном голоде, который был спутником жизни миллионов афганцев, повинны всего-навсего птички. Курс истории сводился в основном к жизнеописаниям шахов, эмиров, ханов, сиятельных придворных и духовных особ.
— Таким было обучение в афганской школе при прежнем режиме, но разве могло оно оставаться в этом виде после революции? — говорила мне Махмуда Азиз, директор школы имени Мухаммеда Этибара.— Конечно, нет. Мы должны были ломать старую школу и создавать новую, которая отвечала бы требованиям сегодняшнего дня и служила революции.
«Мы» на первых порах в шерпурской школе означало двух человек — директора Махмуду Азиз и заведующую учебной частью Парвин Расули. Молодые, энергичные, они страстно искали путь к решению проблем афганского образования. Обе вышли из семей разночинцев, в которых высоко ценилось просвещение, грамотность. Махмуде Азиз повезло: еще до революции она побывала в Советском Союзе, знакомилась с работой преподавателей Москвы, Минска, Бреста, Ташкента. Вернувшись домой, стала обивать пороги разных управлений министерства просвещения — предлагала реорганизовать школьное обучение по советскому образцу. Ее выслушивали и вежливо выпроваживали. Любая инициатива в деле просвещения рассматривалась как посягательство на устои. Начальник одного из управлений спросил Махмуду Азиз:
— Сколько у вас детей.
— Двое,— ответила она
— Я вам советую,— сказал он с усмешкой,— завести еще троих-четверых, тогда вам будет чем заняться. О всяких новациях, реформах забудьте. Существующая у нас система образования освящена авторитетом президента Дауда и пересмотру не подлежит!..
После победы Апрельской революции в жизни Махмуды Азиз и Парвин Расули наступил новый этап. Теперь ничто не мешало приступить к реформе школьного образования, а начинать нужно было — представлялось молодым учительницам — с введения прогрессивной методики обучения и создания новых учебников.
В министерстве просвещения ДРА преподавательниц внимательно выслушали. Оказалось, что большая группа методистов уже работает над новыми программами и учебниками, и женщины из школы имени Мухаммеда Этибара могут незамедлительно к ним подключиться.
За короткое время афганские педагоги — при содействии советских специалистов — подготовили свыше 60 учебников на языках фарси-дари, пушту, узбекском, туркменском и белуджском. А для взрослого неграмотного населения, для системы ликбеза, насущно необходимой стране, был составлен букварь, подобного которому, быть может, не существовало ни в одной стране мира. В этой книге и правила грамматики, и элементы арифметики, сведения по географии и истории. . Место, где можно было бы испытать на практике новые учебники и пособия, долго искать не пришлось. Выбор пал на школу, которой руководят Махмуда Азиз и Парвин Расули.
— По новой программе и пособиям мы учим второй год,— рассказывала мне Махмуда Азиз.
Была перемена, мы сидели в ее светлом кабинете на втором этаже. За окнами расцветала кабульская весна. Совсем недавно, 21 марта, начался новый учебный год. Он закончится в декабре. Зима — самое тяжелое время года — ушла, и малышня и пионеры в красных галстуках с черно-зеленой окантовкой были особенно шумливы и радостно озабочены.