— Похоже, парень и впрямь был не из богачей,— сказал Игнасио.— И в город торопился по делу.
— Денег у него тоже не было,— проворчал Мигель, вывернув тюк, который успел развязать.— В кармане брюк я нашел всего семьдесят сентаво. Вот скотина... Да и шкуры не из лучших.
Дошла очередь и до мешочков.
— А тут у него что? Песок, нет, правда песок! Хотелось бы знать, зачем он таскал с собой столько песка, причем весь в маленьких мешочках?!
— А мне все понятно,— сказал Игнасио, который в своих тюках тоже обнаружил мешочки.— Яснее ясного: этот парень служил инженером в какой-то горнорудной компании. Шлялся здесь по горам, брал пробы грунта, а теперь вез их в город, чтобы другие инженеры и химики в лабораториях разобрались, что к чему! Тогда американская компания сразу и решит, какой участок застолбить.
И высыпал содержимое из мешочков.
Мигель тоже высыпал песок, проклиная богов, дьяволов и всех гринго. Стало совсем темно, и теперь они не смогли бы распознать характер песка, даже зная о его свойствах побольше.
Анхель, третий из них, тоже нашел в тюках мешочки. Но объяснил их происхождение иначе:
— Этот парень был настоящим американским мошенником и лжецом. Можете мне поверить. Как он аккуратно уложил мешочки в шкурах, а потом еще перевязал! Знаете, с какой целью? Он собирался продать шкуры в Дуранго на вес, потому и напихал песку. А чтобы тот не рассыпался, уложил его в мешочки. Продал бы шкуры вечером, а ранним утром, прежде чем бедолага-покупатель заметил бы, как его надули, наша птичка укатила бы первым поездом. Ловко мы этого шутника распотрошили, этого пса поганого!
Мигель с Игнасио решили, что этот довод лучше всего объясняет, откуда и зачем взялся в тюках песок, и поспешили от него избавиться.
Еще затемно метисы навьючили ослов и вышли на дорогу. Около полудня они оказались в деревне, где спросили у первого попавшегося индейца, сидевшего перед своим домом, не знает ли он кого-нибудь, кто купил бы ослов, потому что они имеют намерение их продать — больше ослы им не потребуются. Индеец поглядел на ослов, обошел вокруг, присматриваясь к животным, а потом и к тюкам. Время от времени он незаметно бросал взгляды на сапоги Мигеля и брюки Анхеля, словно раздумывая, а не купить ли ему все это разом? И наконец сказал:
— Ослов я купить не могу, у меня сейчас нет денег. Но, может быть, ослов купит мой дядя. У него-то денег на это хватит. Отведу-ка я вас к дяде. С ним и торгуйтесь.
«Легко отделались»,— подумали бродяги, потому что нередко приходится обойти с полдюжины деревень, пока найдешь человека, готового купить осла. Чаще всего у индейцев просто нет денег, и даже песо для них уже целое состояние.
Дом дяди, как и большинство домов вокруг, был сложен из высушенных на солнце глиняных кирпичей и покрыт пластами травы. Индеец вошел в него, чтобы сообщить о предстоящей продаже. Прошло совсем немного времени, как дядя появился на пороге и прямиком направился к этим людям, которые отдыхали сейчас, присев на корточки, в тени деревьев подле его дома.
Дядя оказался пожилым человеком, седым уже, но еще крепким и жилистым. Держась очень прямо, он медленно приблизился к троице. Поздоровался и сразу отошел к ослам, чтобы осмотреть животных.
— Очень хорошие ослы, сеньор,— сказал Мигель,— очень хорошие, правда, лучше вам не купить и на базаре в Дуранго.
— Это верно,— ответил дядя,— ослы хорошие. Правда, немного подуставшие и немного голодные. Вы, конечно, издалека идете?
— Нет, не слишком, всего два дня пути,— вмешался Игнасио.
Мигель толкнул его в бок и сказал:
— Тут мой друг не всю правду сказал. Сейчас мы в пути два дня. Это так. Но это после последнего дня отдыха. А в самом деле мы в пути уже почти месяц.
— Тогда нет ничего странного в том, что ослы слегка сдали. Ну ничего, мы их снова откормим.
Говоря это, дядя пристально присмотрелся к этим людям, к их одежде. Но старался делать это незаметно — пусть все выглядит так, будто он посматривает на них без всякой задней мысли, чисто случайно, а сам мысленно занят покупкой и перемножает в уме какие-то числа.
— И сколько вы хотите? — спросил он, по-прежнему не спуская с них глаз.
— Ну, я думаю,— начал с улыбкой Мигель, доверительно покачивая головой,— я думаю, двенадцать песо — не слишком высокая цена.
— За всех? — с невинным видом переспросил дядя.
Мигель громко рассмеялся, будто услышав удачную шутку.