— Конечно же, не за всех. Я имел в виду... Двенадцать за каждого...
— Это очень высокая цена,— ответил дядя деловито.— За такие деньги я могу купить их и на базаре в Дуранго.
— Как сказать? — усомнился Мигель.— Там они намного дороже. Пятнадцать или даже целых двадцать песо. И, вдобавок, вам надо будет еще пригнать их сюда.
— Верно,— кивнул дядя.— Но на базаре можно купить какие-то товары и погрузить их на тех же ослов.
Мигель от души рассмеялся:
— Вижу, я имею дело с человеком опытным и знающим толк в торговле, поэтому и не буду упрямо стоять на названной цене. Мое последнее слово, самое последнее — и ударим по рукам, сеньор! — девять песо за каждого. Я понимаю, у вас свои трудности — у нас ведь тоже в этом году долго не шли дожди.
— Девять песо я заплатить не могу,— спокойно проговорил дядя.— Четыре песо и ни сентаво больше.
— Сойдемся на пяти, и ослы ваши,— сказал Мигель, сунув руки в карманы, словно не сомневаясь, что тот ответит согласием.
— Четыре песо — вот мое слово,— спокойно проговорил дядя.
— Вы с меня живого шкуру сдираете, ну ладно, нет счастья в жизни, значит, нет. Но пусть я завтра к утру ослепну, если за такую цену я не продал, а подарил вам ослов.
Говоря это, Мигель переводил взгляд с дяди на его племянника, а потом на своих сообщников. Те закивали и изобразили на лице неизбывную печаль: отдали, мол, только что за бесценок последнюю рубашку.
А дядя тоже кивнул, но с таким видом, будто еще вчера после обеда знал, что купит сегодня ослов по четыре песо за штуку.
Снова подойдя к ослам, он вдруг спросил: --А эти тюки вы что, на своих спинах дальше потащите?
— Да, верно, тюки...— удивленно протянул Мигель и снова посмотрел на своих дружков, но не горделиво, с торжествующим видом, как обычно,— он как бы просил ответить за него или дать толковый совет.
Игнасио понял его взгляд и сказал:
— Тюки мы тоже собирались продать. Продать — и на поезд!
— Это правда,— подтвердил Мигель, словно только что вспомнив.— Они тоже продаются. Вместе с ослами.
А в самом деле они за продажей ослов о тюках совсем забыли.
— Что у вас там? — Дядя опять подошел к ослам и ткнул кулаком в один из тюков.
— Шкуры,— ответил Мигель.— Хорошие шкуры. И еще наша посуда. И потом еще инструмент. А ружье вы у нас, наверное, не купите — оно слишком дорогое.
— А что за инструмент? — спросил дядя.
— Ну, всякий. Лопаты, ломики, кирки, ну, и все такое...
— Откуда у вас такой инструмент? — спросил дядя с деланным безразличием, словно только для того, чтобы продолжить разговор.
— О-о... инструмент... он это самое...— Мигель чувствовал себя неуверенно и даже сглотнул несколько раз. К такому вопросу он не подготовился.
Тут опять вмешался Игнасио:
— Дело в том, что мы работали на одну американскую горнорудную компанию... из тех мест мы и идем...
— Вот именно, все так и есть,— подхватил Мигель, бросив Игнасио благодарный взгляд. Он ему этой услуги никогда не забудет...
— Выходит, вы у этой компании инструмент украли? — сухо поинтересовался дядя.
Мигель широко улыбнулся и доверительно подмигнул ему, будто своему сообщнику.
— Не то чтобы украли, сеньор,— сказал он.— Красть — это не по нашей части. Мы просто не вернули инструмент после окончания работ. Разве кто-нибудь назовет это кражей? Да мы много за него и не хотим — песо два за весь инструмент, а? Лишь бы не тащить его без толку до железной дороги.
— Я, конечно, всех ослов купить не могу,— неторопливо проговорил дядя.— Столько ослов мне ни к чему. Но я велю сейчас созвать соседей. У каждого немного денег найдется, и обещаю вам, что вы легко продадите и ослов, и все остальное. Я уж постараюсь! Присядьте. Хотите воды, сигарет?
Дядя переговорил о чем-то со своим племянником, потом прошел в дом, а тот отправился созывать соседей.
Пришли мужчины. Старые и молодые. В одиночку и парами. Сперва все они заходили в дом дяди и беседовали с ним. Потом выходили, очень внимательно осматривали ослов, потому подолгу не сводили глаз с незнакомцев. Их они разглядывали, может быть, даже с большим вниманием, чем ослов, но, разумеется, старались делать это как можно незаметнее. Бродяги сочли эти взгляды обычным любопытством жителей индейских деревень.
Некоторое время спустя появились и жены, старавшиеся держаться как можно скромнее и незаметнее. Все они привели с собой детей. У некоторых женщин маленькие дети сидели в особым образом завязанном платке за спиной, некоторых несли на руках. А те, что уже бегали, копошились под ногами матерей, как цыплята около курицы.