Освещена только главная магистраль города — проспект Ататюрка. На часах лишь половина десятого, а на улице почти нет прохожих. Редкие встречные переходят на другую сторону. Проспект чуть ли не упирается в большую старую мечеть, которая, широко раскрыв двери, предлагает войти. У входа теплый мерцающий свет и длинные ковровые дорожки, уходящие в дальние, освещенные залы. Преодолев искушение войти, перехожу на другую сторону проспекта. Там, под скромной вывеской — гостиница «Ипекоглу хотели», а за стойкой — растрепанный портье в белой рубашке и черных брюках, с опаской читающий мою визитку, но сразу успокоившийся после звонка в полицию. Я уверен, что он звонил именно в полицию, а может быть, хозяину отеля?
— Вам нужен номер? Одноместный? Девяносто тысяч лир, и никаких проблем. — Портье, кажется, совсем не знает английского языка, это лишь обоюдная игра жестов. В номере — две дощатые кровати, сломанный шкаф и две лампы: белая и красная, а все остальное — в общем коридоре.
На улице бестелесный тонкий голос заунывно тянет стихи Корана, растягивая и многократно повторяя последние слова и гласные. Это вечерний намаз. Усиленный динамиками, он, как тревожное эхо, протяжно разносится по темному городу от минарета к минарету: «Ал-ла-а-а...»
В руках моих Библия.
Деяния святых апостолов и Послания святого апостола Павла.
Павел сказал: «Я иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге... к братьям, живущим в Дамаске, я шел, чтобы тамошних [христиан] привести в оковах в Иерусалим на истязание. Когда же я был в пути и приближался к Дамаску, около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба. Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: «Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?» Я отвечал: «Кто Ты, Господи?» Он сказал мне: «Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь...» И Он сказал мне: «Иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам».
Савл был ослеплен этим светом, но чудесно прозрел через три дня.
Вся дальнейшая жизнь Апостола язычников была посвящена великой цели — проповедованию благой вести об Иисусе Христе «эллинам и варварам, мудрецам и невеждам, чтобы они покаялись и обратились к Богу, делая дела, достойные покаяния».
И стал он из Савла-гонителя Павлом-проповедником.
Двое в белых тогах подошли ко мне, спящему. Один сказал: «То место, что ищешь ты, — в 20 километрах отсюда».
И это все, что сохранилось в памяти под утро.
Историко-археологический музей размещен в старинном одноэтажном каменном здании бывшего медресе, в котором по контуру прямоугольного двора расположены экс-аудитории и кельи, а в противоположной стороне от входа — недействующая мечеть. Экспонатов мало. Внутренний двор заполнен мраморными остатками древнегреческих колонн, изувеченных арабами скульптур и разбитых христианских гробниц. В одной из комнат выставлена кощунственно оторванная от мумии рука с заупокойными дарами: бусами, ожерельями и браслетами. В другой комнате — изделия из стекла и керамики. Здесь — вазы и кувшины периода Урарту, древнегреческие амфоры и вазы с черным лаковым рисунком, стеклянные сосуды из Финикии, киликийские лепные плошки и кувшины со спиральным орнаментом, сделанным ногтем или раковиной. Главной же моей находкой в этом музее стала карта исторических мест города на стене медресе.
Воскресенье. 11 часов дня. Колодец святого Павла. На воротах висит большой замок. Странно, ведь по расписанию они должны быть открыты. Закрыто и в 12 часов. На площади нет людей. А те, что появляются, не понимают меня или степенно проходят, не обращая на меня никакого внимания. Рядом — Новая мечеть. Начался намаз. Под первые стихи Корана перелезаю через закрытые ворота. Слава Богу! Кажется, никто ничего не заметил. Даже полицейская машина не остановилась.
Чистый зеленый дворик с бетонной площадкой. Кажется, что постройкам не более двадцати-тридцати лет, как и стене со стальным стендом, закрытым ставнями. Расположенный в левом углу двора, совсем рядом с этой стеной, Колодец святого Павла также закрыт на замок. Колодец оснащен деревянным воротом и большим тележным колесом. Судя по длине цепи, колодец глубиной пять-шесть метров. Площадка в левой половине двора забетонирована, но оставлены ниши-шурфы, на дне которых видны остатки кладки из колотых светлых камней, заросших плесенью и мхом. Верится, что эти камни видели и слышали апостола. Когда притрагиваешься к ним, ощущаешь их внутреннее тепло. Что это за камни? Возможно, это древняя кладка фундамента подиума у колодца или каменной ограды вокруг Римских бань, к которым мог относиться колодец.
В этом древнем городе, в семье палаточных дел мастера, жившего, вероятно, недалеко от этого места, и родился Савл — будущий Павел. В год распятия Иисуса ему было 25 или 27 лет. Наставленный Гамалиилом, одним из известнейших законоучителей того времени, он был ярым ревнителем отеческого Закона Моисея, пока не открылся пред ним Господь. Иисус Христос, усмотревший в нем «сосуд избранный Себе». Ярость иудеев, возмущенных его обращением ко Христу, заставила его бежать из Дамаска в Иерусалим, где он примкнул к апостолам Христа. Из-за угрозы язычников-эллинистов убить его он отправился в свой родной Тарс. Отсюда в 43 году был призван в Антиохию и Иерусалим для служения Церкви Христовой.
На руинах Римских бань в 1102 году построена Старая мечеть, названная первой в списке исторических мест Тарсуса в «Путеводителе по Южному побережью Турции» археолога Илхана Акшита. Недалеко от нее, на римских же фундаментах сооружен красивейший в Тарсусе памятник — фонтан в память о Шахмеране, легендарном короле змей, имевшем лик человека, но тело змея. По легенде, правитель Тарса Такианис был неизлечимо болен и все врачи провозгласили, что он вылечится, если отведает тела Шахмерана. Король змей был пойман и убит, а правитель Тарса стал здоров. По легенде, не все змеи еще знают об убийстве Шахмерана, но когда они узнают правду, то атакуют Тарсус и убьют всех людей в этом городе. Печальная фигура человекозмея окружена двенадцатью змеями королевской свиты, головы которых покоятся на плечах и боках их короля. Они знают об его участи и плачут. Струйки фонтана омывают тело Шахмерана и стекают в бассейн, названный его именем.
С другой стороны улицы за мной пристально наблюдает юный турок, одетый в традиционную белую рубашку с закатанными рукавами и черные брюки. Вот он подходит ближе и, обращаясь по-турецки и чуть-чуть по-английски, похоже, предлагает свою помощь. Еще надеясь, что в городе есть музей, посвященный Апостолу, памятник или действующий христианский храм, прошу его помочь в поиске базилики св. Павла. Он ведет меня к закрытым воротам «Колодца св. Павла», а после моих уточнений бессильно опускает руки. Его зовут Фехми, ему всего 13 лет, но он на голову выше меня.
— Иностранцы здесь не ходят одни, это опасно, — поясняет он, — я для вас как бы слуга и охрана.
Помощи от него никакой — ни в делах, ни в общении. Но я благодарен ему за его последующее озарение.
Когда мы находились в черте старого города на неолитическом городище, он вдруг весь засиял и буквально потащил меня к группе зданий, огороженных высокой каменной стеной, с вывеской у ворот — «Tarsus American College». Да, да, да! Настоящий американский колледж с преподавателями-американцами для турецкой молодежи. Но сейчас время летних каникул, и из американцев в Тарсусе остался лишь один. Это с ним я только что говорил по телефону охраны, и он сейчас подходит к нам.
— Уильям, преподаватель математики, а до начала учебного года — хранитель имущества колледжа, — протягивает мне руку симпатичный блондин.
Внимательно выслушав меня и узнав, что его собеседник из России, он, посоветовавшись с турецкой охраной, приводит нас к христианскому храму — трехнефной базилике с крестом на фронтоне и наружной галереей-портиком. Он находится в пяти минутах ходьбы от колледжа.
— Этому храму не меньше восьми веков, — сообщает Уильям.
Здание храма из светлого камня-ракушечника, несомненно, возведенное в период крестовых походов, хорошо сохранилось, как снаружи, так и изнутри. Надо отдать должное местным жителям и властям — следов современных разрушений мет. На колоннах храма прикреплены листы со стихами из Библии, похоже, здесь, в пустующем храме 12 июля прошли Библейские чтения в день апостолов Петра и Павла.
— В прошлом году приезжали два профессора: один из Америки, а другой, кажется, из Западной Европы, — говорит Уильям, — они тоже искали в Тарсе следы памяти об апостоле Павле. Но...
Уильям невысок, у него фигура атлета, улыбка в пшеничные усы и добрый, спокойный взгляд голубых глаз.
Мы расстаемся как давние приятели, как два бледнолицых брата. Уильям провожает нас до перекрестка.
Все дороги, как известно, ведут в Рим. И эта магистраль, построенная в середине VI века императором Юстинианом I, также идет в Рим через Константинополь. Но на нее так просто не ступишь. Нас «за-просто-так» пустил турок — хранитель длинного деревянного забора. За ним на глубине двух-трех метров от дневной поверхности проводятся археологические раскопки участка магистральной римской дороги, оборудованной дренажными трубами. По таким дорогам шли легионы, мчались имперские колесницы с вестовыми и почтовыми посыльными, проходили тяжелогрузные торговые повозки. Двухрядная дорога вымощена крупными каменными плитами, тщательно подогнанными в местах, где пролегает специальная колея для колесного транспорта: некогда — колесниц. Занятно, что практический стандартный размер колесной колеи у римских колесниц чуть ли не совпадает с размером колеи современной железной дороги.
На рейсовом микроавтобусе подъезжаем с Фехми к любимому месту горожан — парку отдыха, разбитому за рекой у водопадов. Летом 333 года до Р.Х. в Тарс стремительно вошел Александр Великий и предотвратил поджог этого богатого города. Здесь же, после купания в ключевых водах Кидна, возможно, в районе водопадов, славный 23-летний царь был поражен не врагом, не в сражении, а страшной простудой с сильным жаром, судорогами и бессонницей. То-то ликовали персы, то-то веселились. Но пустыми были ликования. Великий выздоровел, а спустя пять дней крылья славы унесли его к Ассирийским Воротам, южному выходу из Киликии. Там, у впадения реки Исс в Средиземное море греко-македонское войско нанесло главное поражение персидскому царю Дарию Кодоману...
По легенде, основал Тарс ассириец Сарданапал. Надпись на его могильном памятнике, как писал Арриан, биограф Александра Великого, лукаво гласила: «Он в один день построил два города: Анхиал и Тарс. Ты же, путник, ешь, пей и забавляйся. Все остальное в жизни не стоит и звука от хлопка ладошами».
Последние лучики солнца рассыпаются радужным веером в водяном тумане. В шуме водопада не слышен бег времени. Когда в памяти проходят века, часов не наблюдают. А время — уже вечернее, и кофе у нас прощальный, В беседке напротив сидят турки, пьют пиво и сверлят иностранца не очень дружелюбными взглядами.