За последнее десятилетие в городе велось и ведется интенсивное строительство. Есть удачные архитектурные решения: например, здание Евросиба на набережной Невы, на Петроградской стороне дом на улице Попова. Появились новые технологии модернизации зданий: старые промышленные корпуса облицовываются темным или цветным стеклом. Конечно, есть и спорные решения, например Ледовый дворец.
Что касается Мариинского театра, то сама выставка проектов показалась мне интересной. Возможно, и выбранный проект имеет свои достоинства, проблема – в другом. Не очень понятна сама необходимость нового здания. Оперный театр, например, в Милане как существовал 230 лет, так и существует в прежнем виде. Приятно прийти в здание Большого театра или нашего Большого Драматического театра, зная, что в таком виде они сохранятся неизменно и сохранят свою историю. Новый же театр, конечно, можно построить, его, может быть, не хватает в новых кварталах…
Однажды, в Лондоне, нашу группу пригласили к редактору газеты «Таймс». Войдя в его кабинет, мы сразу обратили внимание на старинную тяжелую английскую мебель. Редактор пояснил, что вся обстановка не меняется со времен первого редактора газеты. В таких традициях есть уважение к себе, к прошлому. Поэтому хорошо, что здание Мариинского театра остается в том же виде, но необходимость под боком нового здания пока непонятна. Стоит также отметить, что проведена реконструкция знаменитого Михайловского замка, который теперь полностью принадлежит Русскому музею, много залов приведено в порядок. Отреставрирован двор, заново воссоздан Михайловский сад, так что «сильно прибыло красоты».
То же самое относится к Летнему саду, к Таврическому, Строгановскому дворцу, зданию Главного Штаба, Петропавловской крепости. А еще есть работы, которые незаметны приезжему человеку. К примеру, обновленные тротуары Каменноостровского проспекта, вымощенные плиткой, или реставрация мечети, которая стояла в лесах почти 20 лет. Таким образом, множество уголков города за последнее время вдруг открылось в своей поэтичности, прелести, будто пыльную, замутненную картину протерли, и город предстал в первозданной красоте. Более того, стало бросаться в глаза недоделанное, запущенное.
Возрождается дух столичности города, и это постепенно начинает действовать на людей. Например, в течение полутора лет (всего лишь) был построен Константиновский дворец. Мы считали, что город окружен ожерельем пригородов: Петергоф, Пушкин, Ораниенбаум, Гатчина, Павловск – это незыблемое наследие царских времен. Константиновский дворец же издавна стоял разрушенный. Все думали, что так и будет. И вдруг начались восстановительные работы. И появилась новая драгоценность среди питерских пригородов, ничуть не хуже царских украшений. Раньше я всегда считал, что будущее Петербурга в его прошлом…
Однако надо признаться, что юбилейщина принесла и неприятности: пример тому – Сенная площадь. Вообще питерские площади – особые достопримечательности города. Они – его вздох, его пространство, которое позволяет сойтись уличным долям. Так вот, Сенную площадь обезобразили, потратив массу денег, сделали тесной, нелепой. В результате получилось торжество безвкусицы. Далее – площадь Искусств, превращенная в огромную автостоянку с непонятными гранитными столбиками. Если эту тему расширить, то можно сказать, что как для Петербурга, так и для других российских городов одна из важных проблем – проблема художественного вкуса, которая у нас в России решается, к сожалению, в основном градоначальниками. Они считают, что вместе с властью обретают и вкус, для того чтобы определить «хорош ли памятник, где его поставить», «здесь здание убрать»…
Со времен Петра I цари тоже довольно активно вмешивались в архитектуру, планировку сооружений города и так далее. Но они сохраняли и чтили традиции основателя и – «побаивались» его. Их европейское образование, гуманитарное в том числе, создавало уровень вкуса. Вспомним, как решался вопрос о памятнике Петру Екатериной. Ведь ее советники, и в том числе пользовавшийся особым доверием государыни Иван Иванович Бецкой, предлагали другие варианты памятника, опровергали проект Фальконе.
Но императрица предпочла именно его и оказалась абсолютно права: Медный всадник – великое создание, на мой взгляд, лучший памятник России. Стоит сказать отдельно и о надписи на нем. Вариантов надписей было представлено множество – в этом конкурсе участвовали и Ломоносов, и французский просветитель Дидро. Но Екатерина предложила свой вариант: «Екатерина Вторая Петру Первому». Что может быть лаконичней и выразительней? Она – вторая, он – Первый. В этом было тоже торжество вкуса. Когда же ее сын Павел I поставил памятник царю Петру у Михайловского замка, то он тоже в этом смысле не уступил Екатерине, сделав следующую надпись: «Прадеду правнук». Этим он, конечно, исключил Екатерину как пришлую из родства…