Собственно, подобные «перебранки за столом» — почти единственное проявление социальной жизни сумчатых дьяволов, если не считать необходимости продолжения рода. Их недолгий брачный период приходится на тасманийскую раннюю осень — март и начало апреля. Беременность самки длится 21 день. К концу этого срока она устраивает в каком-нибудь укромном месте (в пещерке, под корнями вывороченного дерева, в дупле лежачего ствола и т. д.) гнездо из травы, листьев и коры.
То, что происходит вскоре, напоминает больше метание икры, чем роды. Из лона матери на свет появляются 20—30 даже не детенышей, а, скорее, эмбрионов длиной чуть больше сантиметра и весом от шестой части грамма до четверти. Голые, слепые, не вполне сформированные кусочки живой плоти ползут вдоль материнского живота к сумке. Рождение недоношенных детенышей и их самостоятельное путешествие в сумку — обычная практика сумчатых, но у дьяволов это превращается в жестокую гонку на выживание. В ней разыгрывается не более четырех призовых мест — по числу сосков в сумке. Кто успел добраться, тот будет жить, остальные обречены. Впрочем, самка дьявола редко дожидается заполнения всех четырех вакансий. Обычно, уже после того как два-три первых займут свои места, мать приступает к уничтожению лишнего потомства.
1. В конце беременности самка устраивает в укромном месте гнездо из листьев и травы. Оно будет домом для ее детей, когда они покинут сумку. Фото: NHPA/VOSTOCK PHOTO
2. Это животное отличается сверхмощными челюстями, а его коренные зубы приспособлены к перекусыванию и дроблению крупных костей. Фото: ANIMALSANIMALS/FOTOSA.RU
Когда детеныши-победители захватывают ртом соски, те набухают, образуя вместе с пастями младенцев подобие застежек-кнопок. С этого момента отделить детенышей от сосков без травм невозможно. Они даже не сосут — молоко буквально впрыскивается им в глотки. В таком состоянии дьяволята проводят многие недели, значительно больше, чем в материнской утробе. Только к концу третьего месяца они полностью обрастают шерстью, примерно в это же время у них открываются глаза и появляется способность отрываться от соска. Еще через месяц детеныши (каждый из которых к этому времени весит уже около 200 граммов) покидают сумку, но мать продолжает кормить их молоком. В конце декабря полугодовалые дьяволы уходят от матери и переходят к самостоятельной жизни. В первые несколько месяцев после этого больше половины из них погибают от голода, болезней и нападений хищников.
Если молодой зверек может стать добычей сумчатой куницы или крупного пернатого хищника, то у взрослых животных естественных врагов нет. На сегодняшний день тасманийский дьявол — самый крупный сумчатый хищник мира. Этот титул перешел к нему после того, как в 1930-е годы стараниями человека с лица Земли исчез его земляк и дальний родственник — тасманийский сумчатый волк (тилацин). Та же судьба чуть было не постигла и самого дьявола: когда на Тасманию прибыли европейцы, прожорливые хищники быстро освоили новый кормовой ресурс — домашнюю птицу (по утверждениям фермеров, они нападали и на овец, но, скорее всего, это были единичные случаи). В ответ человек объявил неограниченную войну самому дьяволу, тем более что его мясо поселенцы сочли вкусным, напоминающим телятину. Люди быстро нащупали слабое место животного: запах мяса, особенно тухлого, заставляет его забыть о всякой осторожности и безоглядно идти даже в явные ловушки. К концу 1930-х годов сумчатый дьявол оказался на грани истребления, но в 1941 году правительство Австралии полностью запретило охоту на этих животных.
К концу ХХ века угроза, казалось бы, полностью миновала: на острове обитало 100 000 — 150 000 особей. Но в 1999 году началась вспышка странной, не встречающейся ни у каких других животных болезни, получившей название DFTD (devil facial tumour disease, «болезнь лицевых опухолей дьявола»). На морде, обычно около пасти, у животных появляются небольшие опухоли, они быстро растут, сливаются, распространяются на всю голову, а затем и на все тело. Огромные наросты блокируют глаза, уши и рот животного, и в конце концов оно погибает от голода. Все развитие болезни занимает год-полтора, смертность стопроцентная, лечения нет. Предполагается, что ее вызывает неизвестный вирус, передаваемый через укусы. Зоологи отлавливают и изолируют заболевших особей, создают в неволе резервные популяции, а болезнь, уже погубившая, по разным оценкам, от 20 до 50% дьявольского населения, не утихает.