Выбрать главу

«Фес — это африканские Афины, это таинственная столица Магриба, где в запрятанных уголках, тесных улочках и древних арабских дворцах еще таятся великие предания прошлого», — говорили о Фесе иностранцы. Сами фесцы считают, что обладают особым характером, сложившимся из благородства арабов, утонченности испанцев, хитроумия евреев и терпимости берберов.

Первоначально основное население города составили 8 000 арабских семей, изгнанных христианами из Андалусии, Кордовы, Севильи и Гранады. Через 100 лет к ним присоединились еще 2 000 семей из местечка Карауин в Тунисе. Так образовался большой город. В Фесе говорят: «Все дороги ведут к Карауину». В 859 году в память об отце женщина — беженка из Туниса — Фатима-эль-Фериа основала карауинскую мечеть. Когда-то она была самой большой в Северной Африке, и каждая из правивших династий считала своим долгом достроить и приукрасить ее.

В давние времена Кара- уин — самый западный университет ислама — был известен на весь мир. Сюда приезжали учиться богословию и мудрости студенты со всего Магриба и из Мессира, как тогда называли Египет.

Оказывается, именно с Карауином связано происхождение известного выражения «халиф на час». На ежегодном празднике студенты выбирали себе правителя на неделю — от пятницы до пятницы. Вечером в день избрания халиф-студент ехал в гости к настоящему правителю, и тот целый час принимал его как равный равного.

Усыпальница основателя города — Мулай-Идриса считается одним из самых священных мест мусульманского Марокко. Сюда стремятся попасть паломники со всей страны.

Узкие извилистые улочки медины, шум и сутолока восточного базара соединяются в Фес-эль-Бали в непривычную для европейца картину. Заблудиться здесь можно в несколько минут — более 9,5 тысяч улочек и переулков не имеют названий.

Самая старая медина Марокко просто делится на районы — ткачей, сапожников, гончаров, ковроделов.

Эти улочки, пожалуй, самые узкие в мире. Идя по некоторым, касаешься стен обоими плечами.

С XIV века в красильнях и дубильнях Шуара обрабатывают и красят кожу и шерсть. Когда-то здесь использовали исключительно натуральные красители. Теперь — химические. Времена изменились, но старая мастерская так и осталась на прежнем месте.

Кстати, местные жители совершенно уверены, что головной убор, который мы привыкли называть феской, придумали не где-нибудь в Египте или Турции, а в Фесе. И именно в честь их родного города он и получил свое название.

Танжер

Согласно греческой мифологии, этот город основал сын Посейдона и Геи — Антей. Когда Геракл задушил Антея, оторвав его от земли, город назвали по имени его вдовы — Тинги. Позднее название Тинги трансформировалось в Танжер.

Порт Тинги упоминали еще карфагенские путешественники в 500 году до нашей эры. Финикийские моряки, вероятно, бывали здесь и ранее. После падения Карфагена Тинги вошел в состав берберского королевства Мавритании. Позднее, во времена правления императора Диоклетиана, Тинги был колонией Великой Римской империи, столицей мавританской Тингитании и частью Византийской империи.

К XIV веку Танжер превратился в один из главных средиземноморских портов, куда часто заходили парусники из Европы, груженные тканями и металлом, которые на местных базарах меняли на кожу, ковры, сахар и пряности.

Почти 300 лет город, занимавший уникальное географическое положение на стыке Африки и Европы, переходил из рук испанцев в руки португальцев и англичан. Настоящим яблоком раздора для Европы Танжер стал в конце XIX века. За него боролись Франция, Испания, Великобритания и Германия. В 1906 году была созвана специальная конференция, на которой Марокко поделили на зоны влияния: испанскую и французскую. А Танжеру, который так и не смогли поделить, был присвоен статус особой зоны под управлением международной комиссии.

Войти в состав королевства Марокко город смог только после 1956 года, когда была объявлена независимость всей страны.

Танжерскую касбу, или крепость, построили португальцы в 1771 году. За материалом далеко ходить не пришлось — им стали сохранившиеся обломки строений времен Римской империи. Со смотровой площадки в касбе как на ладони виден Гибралтарский пролив и горы на его испанской стороне.