В течение 40—45 дней, пока длится насиживание, страусы охраняют гнездо и поддерживают в нем определенные температуру и влажность, прикрывая яйца ночью от холода, а днем – от испепеляющих лучей солнца. Уже за несколько дней до вылупления родители слышат доносящийся из яиц писк и ответными звуками подбадривают птенцов, стимулируя их попытки выбраться на свободу. Как и птенцы других птиц, страусята пробивают отверстие в скорлупе, используя как долото особый выступ на клюве – так называемый птенцовый зуб, который исчезает по мере взросления.
Но даже с помощью такого приспособления страусятам было бы непросто пробить скорлупу яйца, не уступающую по прочности фарфору, если бы не то обстоятельство, что стенка их «тюрьмы» значительно истончается за время развития зародыша, так как содержащийся в ней кальций расходуется на строительство скелета птенца. Едва вылупившиеся из яйца страусята покрыты курчавыми буроватыми волосками и имеют размер хорошо упитанной курицы.
Спустя 2—3 дня после вылупления выводок покидает гнездо и отправляется в долгое странствие по саванне. Несмотря на то что страусята с первых дней жизни способны кормиться самостоятельно, они на протяжении почти целого года нуждаются в опеке родителей, которые согревают их холодными ночами, защищают от солнца и дождя. При приближении опасности птенцы в сопровождении самки бросаются наутек или затаиваются в траве, а самец, нередко рискуя жизнью, пытается отвлечь хищников, притворяясь раненым и уводя их в другую сторону. Описаны достоверные случаи, когда защищающий выводок самец бросался в атаку и ударами своих мощных ног наносил смертельные ранения людям и даже львам. И тем не менее, несмотря на самоотверженную заботу родителей, большая часть страусят гибнет в первые месяцы жизни.
При встрече нескольких семей страусов с птенцами они иногда объединяются в одну большую стаю, но бывает и так, что после непродолжительного выяснения отношений одна пара страусов принимает на себя заботу о нескольких выводках. После чего можно встретить настоящие детские сады, состоящие из сотни разновозрастных птенцов в сопровождении только одной пары взрослых птиц.
Страусята растут очень быстро и уже через год почти не отличаются по росту от взрослых птиц, хотя и уступают им по весу. К этому моменту их детские перышки сменяются юношеским нарядом, очень похожим на наряд самок. И только на третьем году жизни, достигнув половой зрелости, самцы страусов одеваются пышным, шелковистым черно-белым оперением.
Красота страусиных перьев, которую первыми оценили жители Древнего Египта, едва не послужила причиной полного уничтожения этих птиц в природе. В XVIII—XIX веках повальная мода на веера, боа и шляпные украшения из страусиных перьев охватила буквально всю Европу, и миллионы самцов страусов были принесены в жертву этой моде. В результате был полностью истреблен единственный подвид африканских страусов, обитавший на Ближнем Востоке, чрезвычайно редки страусы стали и в северных и южных районах Африки. И только благодаря организации страусиных ферм, первая из которых была создана предприимчивым фермером в Капской провинции Южной Африки еще в 1838 году, их численность стала восстанавливаться.
Ирина Травина
Досье: В ста метрах от тайны
Почти полвека назад огромные вездеходы 2-й Советской антарктической экспедиции после тяжелейшего пути достигли глубинных районов Центральной Антарктиды. Мощные машины остановились у Южного геомагнитного полюса – на этом месте прибывшим людям предстояло основать новую антарктическую научную станцию «Восток». Тогда, в 1957 году, никто из создателей станции и подумать не мог, что именно здесь, в самом сердце студеного шестого континента, где зимой царит буквально космический холод, под многокилометровой ледяной толщей будет обнаружен уникальный реликтовый водоем – крупнейшее в Антарктиде озеро, названное впоследствии Восток.
Последнее географическое открытиеСуществование пресной воды – и не просто воды, а обширного озера, сравнимого по площади с Онежским, – под огромным пластом чрезвычайно холодного льда только на первый взгляд кажется фантастичным. Географ и геолог князь П.А. Кропоткин еще в конце XIX века высказал предположение, что в толще больших и холодных сверху ледников температура, так же как и в других горных породах, с глубиной повышается.